На главную
На главную Контакты
Смотреть на вещи без боязни

Воздать автору за его труд в любом

угодном Вам размере можно

через: 41001100428947

или через карту Сбербанка: 2202200571475969

РОСЛЯКОВ
новые публикации общество и власть абхазская зона лица
АЛЕКСАНДР
на выборе диком криминал проза смех интервью on-line
общество и власть

ПОСЛЕДНИЕ ЦВЕТЫ КРАСНОГО РЕЖИМА. Российский губернатор против урюка-миллиардера

ГАМЛЕТ ПО-РУССКИ – ЧТО НЕ ТАК?

ВО СЛАВУ ВЫБОРОВ

АБХАЗСКИЙ ДЕБОШ

МЫ, ОБЪЕДКИ НАШИХ ПРЕДКОВ…

ЦЕНЗУРА КАК НАЦИОНАЛЬНАЯ ДИВЕРСИЯ

ТРИУМФ «ВОРОВАЙКИ»

ПОД СТРАХОМ ЖИЗНИ. Почему разбился ТУ-204?

ВСЯ ВЛАСТЬ ХАЛЯВЫ

ОППОЗИЦИЯ НЕ ОПОЗОРИТ РУК РАБОТОЙ!

БЕС ВРАНЬЯ. Как он вселился в ныне набожные души?

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ ПУСЕЙ: ПОМИЛОСЕРДСТВУЙТЕ, БРАТЦЫ!

РОССИЯ – ТВАРЬ ДРОЖАЩАЯ, ИЛИ ИМЕЕТ СВОЕ ПРАВО?

АБХАЗИЯ: ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ

НУ, СЛАВА БОГУ, ОСКОТИНИЛИСЬ!

ВСЯ ВЛАСТЬ – ПУПЫРЫШКАМ!

СОВЕСТЬ НАЦИИ В ПОИСКЕ ТРУПА ДЛЯ СЕНСАЦИИ

ПРЫЩ НАРОДА. Кредо российского чинуши: веруй и воруй!

КТО УБИВАЕТ САМОЛЕТЫ?

ПРОДУВНЫЕ ЯЙЦА

ГЕРОИНЯ ПРОТИВ ВСЕХ

КТО ВИНОВАТ В КРУШЕНИИ БОИНГА В КАЗАНИ?

ЯВЛЕНИЕ ВОРА НАРОДУ

БОЙ С ТЕРРОРИЗМОМ: ИСТОРИЧЕСКИЕ ГРАБЛИ В ПОМОЩЬ!

ЛЕЗГИНКА НА КОСТЯХ ВРАГА

ПРЕМЬЕР-ПЕТРУШКА – ЗАЧЕМ ОН НУЖЕН ПУТИНУ?

ЦЕНЗУРЫ СЕЯТЕЛЬ МАШИННЫЙ

СТРАШНАЯ СИЛА ДАМСКИХ ПАЛЬЧИКОВ

ВЕРМИШЕЛЬ КАК ПОЛИТИЧЕСКОЕ КУШАНЬЕ

СУПЕРИГРА МАЙДАН-ОНЛАЙН

МОСКВА – ТАДЖИКИСТАН: УМЕНИЕ ТЕРЯТЬ ДРУЗЕЙ

КОРРУПЦИЯ КАК БАЗОВЫЙ ЭЛЕМЕНТ РОССИЙСКОЙ ВЛАСТИ

ЛЮДИ ОДНОГО ОСТРОВА. Почему на Кипре нас любят как нигде?

РАСКРЫТЫЙ ЗАГОВОР. Николай Бухарин был расстрелян небезвинно.

ЖЕРТВА СЮЖЕТА. Как подлый Борис Соболев помог несчатной матери продать ее дите

БЕКЕТОВА ГРОХНУЛИ СКОРЕЙ ВСЕГО СВОИ ЖЕ

ПИСЬМО ГРУЗИНА РУССКОМУ ВРАГУ

КОГДА БЫЛ ВОВА МАЛЕНЬКИМ. Путин с Грефом борются против бедности - или против бедняков?

ЛЮБОВЬ И ВЫБОРЫ

ГОРЕ БЕЗ ТРУДА

АРМЯНСКИЙ КОМБАЙН

НЕМЦОВЩИНА

СТЫД И МЕЧ. Таиланд как находка для фашизма

ФЕМИДА ПО-КАЛУЖСКИ. Калуга предпочла законам РФ свой Шемякин суд.

ПИР ПОТРОШИТЕЛЕЙ. Чудо в Калуге: пришелец украл деньги со счетов воздушно-капельным путем.

ПОЭТ В РОССИИ БОЛЬШЕ НЕ ПОЭТ!

РАССТРЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ. Как я был жопой Березовского.

ГЛАС ВОПИЮЩЕГО В СМОЛЕНСКЕ. Офицер в гражданском тупике.

ГИБЕЛЬ ЯК-42 – НЕ КАТАСТРОФА, А УБИЙСТВО

ИСТОЧНИК РОДИНЫ. Великий пост: "Девки - это растительное, можно!"

БУРЕВЕСТНИКИ НА ТРАССАХ

ШИРОКА КИШКА МОЯ СЛЕПАЯ. Михаил Ходорковский: взлет и посадка.

РАБ ПО ПРИКОЛУ

КАВКАЗСКАЯ ПЛЕННИЦА. Национальный передел в Москве.

КАКОЕ ОЗЕРО, ТАКИЕ И РУСАЛКИ!

ТРУНОВСКИЙ ЛЕГИОН. Норд-Ост и адвокат Трунов

ПИК ПУТИНА. Какая пропасть оттопырилась под ним?

ЦВЕТЫ ЛЖИ. Дзержинский приютил беспризорников, а мы их выкинули на помойку.

НАБЕРЕЖНАЯ ПОЛКАНОВ. Собака в городе - друг или враг?

ХИМКИНСКИЕ МИФЫ ИЛИ ПЛЯСКИ НА КОСТЯХ

ГЕНИЙ И ЗЛОГЕЙСТВО. Чайковский сдох бы со стыда за "Щелкунчика" Б. Моисеева.

ОБРЕЖЕМСЯ О ПАМЯТЬ. На что аграрию Ивану Тявкину Тургенев?

ТАНЕЦ ТОПОРА. Если есть больший жулик – я святой!

ЖИЛ ПРОДАЖНЫЙ КАПИТАН. Блеск и нищета ГИБДД.

ЧЕРНАЯ ЮЛЬКА. Кто гарант работорговли в нынешней России?

ТЕАТР ОДНОГО ВАГОНА. Наша последняя защита - женский батальон.

ПУТЕМ БОМЖА. Закон об иммиграции - конец титульной нации.

СТАДО БАРАНОВ, ПОГОНЯЕМОЕ СТАДОМ ПАСТУХОВ. Попытка Мухина понять умом Россию.

У СЕРОСТИ В ПЛЕНУ. Интеллигенция на службе у барышников.

НАШИ БОЛЬШЕ НЕ ПРИДУТ

МАТЕРИНСКАЯ ПЕТЛЯ. "Сегодня покрестились - завтра у старухи дом обворовали..."

ОХОТА К РАСПРОДАЖЕ МЕСТ. Взрыв бизнес-алчности на пороховом заводе.

РОДНАЯ РЕЧЬ. Ахматова и Пастернак - герои соцтруда, а Солженицын умер вместе с СССР.

КОНЬ БЛЕД И ВСАДНИК СМЕРТЬ. Клинически несовместимый с производством бизнес убивает нас.

НАШ ВЫБОР – МЕЖДУ ПЛОХИМ ПУТИНЫМ И ХОРОШИМ ПАЛАЧОМ

УРАЛЬСКИЙ БАСТИОН. Великий почин Татищева и де Геннина.

БОЛОТНЫЙ БАРАБАН. Зомбосеть против зомбоящика: кто кого?

ДВОЕ ИЗ ЗМЕИНОГО БОЛОТА. Лужков и Путин – вольное сравнение.

ПОСЛЕ ЗАВТРАШНЕГО. Стабфонд будет разворован неизбежно.

РУССКИЙ МЕД. Позадушам о Боге, попах и прочей чертовщине русской жизни.

ДУРНОЕ ДЕЛО. "Хоронить - только в гробу с закрытой крышкой..."

КАК ТАРАКАНЫ В БАНКЕ. Почему нам еще век свободы не видать?

СТРАШНЕЙ ВОЙНЫ. Сергей Степашин об итогах приватизации в РФ.

ГНЕТУЩИЙ СТРАХ. Что не дает нам выбиться из насекомых в человеков?

ОКАЯННЫЙ РЕЙС. Что подрубило самолет Леха Качиньского?

ВО ВЛАСТИ ИНОПЛАНЕТЯН. Молись, козявка, и заткнись!

У КОГО ТАНКИ – ТОТ И ДЕМОКРАТ! О безобразной подоплеке наших выборов.

ОЛЕНИ И ОЛЕНЕВОДЫ. Христос воскрес в СССР, но продержаться - коксу не хватило.

СТРЕЛЯЙ НЕ ОТ БЕДРА, ОТ СЕРДЦА – ПУЛЯ ВИНОВАТОГО НАЙДЕТ! Кто виноват в наших ментах и что с ними делать?

КРАСИВАЯ И МОЛОДАЯ. Герой Труда - какая ерунда!

МЫСЛЬ ИЗРЕЧЕННАЯ ЕСТЬ СРОК. Судебный процесс над писателем Юрием Мухиным.

ПАЛАЧИХИ ХИМКИНСКОГО ЛЕСА. Откуда растут ноги Чириковой?

ТОЧКА «РУ» В ДЕЛЕ БУХАРИНА. Интернет против демократической глушилки.

НЕ БОГ, НО КНУТ. Тогда - обожествляли общество, теперь - обожествляем Бога

ДОРОГА К ВИСЕЛИЦЕ. Самый национальный проект России.

ДОРОГА К ВИСЕЛИЦЕ – 

 

самый национальный проект России 

 

Уж 20 лет мы строим демократию, положили на ее алтарь несчетно жертв – но что это такое, в расслоенном этой стройкой обществе общепонятного ответа нет.

Хотя дословно, в переводе с греческого, демократия означает власть народа – и в этом смысле вовсе не враждебна воюющему с ней патриотизму. Но тот жертвенный посыл, который лег в основу нашей демократии, придал ей и иной расхожий смысл: такая шоковая терапия для народа, что вгонит его в гроб – и глазом не моргнет.

Так в принципе нужна нам демократия? И что мы строим под ее неясным видом: власть народа – или гроб с музыкой для него?

И мне сдается, что скорей второе – хоть музыка при этом самая бравурная и уже можно говорить открыто чуть не все, не будет ничего.

Но главный признак демократии – все же не право безлимитной болтовни, а право народа выбирать по себе власть, чего при всем струящемся бравуре он лишен сегодня начисто. Так как на выборах всех уровней у нас выбирает не народ, а вложенный в них теневой кошель, в сравнении с которым официальный кандидатский фонд – копейки. Это все знают, от последнего бомжа до президента – как и то, что без такого кошеля у нас не выбрался б и сам Иисус Христос. Повтор еще советской фикции, осмеянной советским классиком Твардовским в поэме «Теркин на том свете»: «Обозначено в меню, а в натуре нету».

Эта сатира над советской помпой и ее отрывом от натуры была опубликована в главной советской же газете «Известия». Сегодня, как опять понятно всем, у нас ни такой классик, ни такая публикация в ведущей прессе невозможны. И при отмене той контрольно-пропускной сатиры лишь зазнамый жулик может выбраться за счет платящих за его рекламу жуликов.

Я это в чистом виде наблюдал на последних наших губернаторских выборах в Архангельске. За власть там бились трое откровенных шельм, о чем все знали – как и то, кого надо выбирать и почему те никогда не будут выбраны. Называли двух директоров северодвинских заводов «Севмаш» и «Звездочка» по строительству и ремонту атомных подлодок. Они спасли свои заводы-государства от разрухи, развалившей область – но никогда б не взяли деньги от «Лукойла» и других «черных» инвесторов, чтобы затем вернуть их в виде контрибуции с народа. Да таким белым воронам никто бы таких денег и не дал!

После архангельского выборного краха Путин отменил вовсе губернаторские выборы, ушедшие под эти теневые общаки. Как бы отсек гангренный член, не став его лечить – но тогда надо отменять и все остальные, пораженные той же гангреной выборы. Но отменили явочный порог и графу «против всех» – последний шанс народного протеста. В итоге всеобщее выборное право подменилось у нас узким правом этих теневых пройдох: один из них, как бы ни ненавидим был, уже пройдет наверняка, хоть даже один голос за него – его же самого – и будет в урне. И такой прецедент уже реально был.

  

Другой ключевой признак демократии – равенство всех перед законом – у нас такой же призрак. И хоть сословия еще законодательно не введены, фактически все общество уже разделено на разно-правовые касты.

Есть каста ВИП-людей – уже и не людей, а неподсудных никому богов; их присных – тоже не подсудных никому, кроме как тем богам. Те боги иногда дерутся меж собой – и побежденного могут спихнуть в Басманный суд; но никакому суду не дотянуться самому до их небес обетованных. Присный может сбить насмерть пятерых, переехать своим джипом постового – и смело ехать дальше. Максимум в итоге придет в суд его именитый адвокат, еще и пэр общественной палаты, от которого любой судья со страха заползет под стул. В общем отжим до еще Русской Правды Ярослава XII века с ее разными вирами за «живот князя, тиуна, страдника, изгоя».

Сословие людей делится на собственно людей, еще не людей – рабочих и крестьян, и уже не людей – пенсионеров, бомжей и рабов. Люди – это кто под феодальной властью ВИПов смог урвать себе реальные права на медицину, образование, жилье. Проще сказать – кому сегодня по карману, набиваемому чаще всего втеневую, купить квартиру по ее лихой цене. Это процентов 10 населения: обслуга нефтегазовой кишки, торговцы всех мастей, топ-менеджер, коттеджный архитектор, адвокат и т.п.

Еще не люди – подавляющее большинство страны – на свою среднюю зарплату не только что жилья, но и путной курицы не купят на обед, жрут залягавшие нас ножки Буша. И объемы сноса к нам этой субпродукции, что «люди» на положат в рот под страхом смерти, потрясают.

Пенсионерам и та ножка Буша – за двунадесятый праздник. «А костей нет сегодня – для собачки?» – спрашивают бабушки в мясном отделе, но по глазам видать, что никаких собачек у них нет в помине. Как вообще они живут – родной науке неизвестно. Впрочем и как она сама живет, ей неизвестно тоже. Во всяком случае все капитальные открытия сделаны ей еще до наступления на ее горло наших рынка с демократией.

Бомжи – и вообще необсуждаемый, словно и несуществующий предмет. У них нет даже номинальных прав на жизнь, и граждане с определенным местом жительства предпочитают их в упор не замечать. В отличие от бродячих собак и получившихся от нашего демократического брака беспризорников, хотя бы приблизительно сочтенных, их даже не пытаются считать. Как летошний снег – без всякой пользы, памяти и сострадания в душе.

Зато рабы становятся все более востребованным кладезем на стройках нынешнего века и в других, все менее наукоемких производствах. Власть, очевидно, только за, чтобы их контингент, и самый безопасный для нее в протестном плане, числом догнал и перегнал рабочий. Все спекуляции насчет пускать их или не пускать к нам из еще более убогих стран, как и о всякой расово-религиозной мути, тут вовсе не при чем. Они все больше вхожи к нам по чисто объективному закону – коли при нашей феодальной демократии все более в ходу их неквалифицированный и дешевый труд.

И невольничий рынок стал у нас одним из самых ходовых. Рабы-строители, сельхозрабы и прочие свободно покупаются на пятачках, которые за свою долю в этом бизнесе пасет милиция; объявления типа «куплю раба» уже обыкновенны в Интернете. А секс-рабыни вообще открыто предлагаются в самых тиражных и демократических газетах: все издевательства над ними, по желанию клиента, рабовладельческие фирмы гарантируют.

Но что особо отличает нас от демократий других стран, где существует то же социально-подоходное деление – это ведущий путь к доходному имению. В тех демократиях больше, как правило, имеет тот, кто больше дал всем, продал полезного товара. Лучший пример – первый миллиардер Америки Билл Гейтс, давший своей стране и миру массу программного продукта, хлеба современных производств.

У нас же в цвет вышли те, кто больше взял или украл у всех – на нефтяных аукционах, по фальшивым авизо и путем прочих рейдерских захватов. Типичный наш магнат – по профессии никто, работает никем, крадет бесстрашно и безбожно. Не основатель, не организатор производства – а отъемщик акций, в общем чистый паразит. Чаще всего меж ним и тружениками его факторий непроходимая стена, указанная еще в эпиграфе сатирического журнала «Трутень» екатерининских времен: «Они работают, а вы их труд ядите».

Рабочие под новым феодальным игом ненавидят этого упыря, а он их не считает за людей. И если западные демократии идут к сокращению разрыва меж богатыми и бедными, у нас все глубже этот коренной разрыв. Рабочий недочеловек уже заведомо не может дать своим детям такое образование, лечение и прочее, чтобы хоть те когда-то вышли в люди.

Хотя одна грань меж нашими сословиями все же идет к стиранию – между рабами и рабочими. Поскольку на тот мизер средней по стране зарплаты для рабочих может пойти только попавший в страшный капкан обстоятельств самопродавец себя. Так встарь когда-то продавали себя в рабство свободные с рожденья люди – наша ж демократия ввела такой капкан для большинства трудящихся страны.

Но такое регрессивное строение, живущее с убогого отсоса своих недр, не может иметь будущего. Чужие демократии, гуманные внутри себя, но агрессивные вовне, задавят все равно дурной анахронизм.

 

И еще о призначной для демократии свободе слова – у нас опять же только призрачной, зажатой еще больше, чем в СССР. Советская цензура убивала слово, но не убивала мысль, литературные побеги от которой зеленели, сколько их ни обрезали, и так или иначе пробивались к жизни. А демократическая цензура вырубила сам этот корень – тогда сами собой заглохли и его побеги. И книга из возбудителя мыслей и чувств превратилась в средство их детективно-дефективного забвения.

Эта задача умственного обрезания народа для его трудовой и выборной эксплуатации была решена так. Сажать за вольномыслие уже не стали – но просто тем, кто не врал в пользу новой власти в пору насыщения прилавков за счет сокращенья числа едоков, перестали платить гонорары, и они сами вымерли. А те, кто врали, подсекли своим враньем самую литературную идею – после чего народ и перестал читать что-то всерьез, переключась сполна на эту дефективщину.

Припомнить для сравнения – опального при советской власти Пастернака, превращенного затем в дубину для битья по ней, хотя и не печатали подолгу, но не лишали ни дачи в Переделкине, ни средств к существованию. В начале ж 90-х я лично видел классиков родной литературы, которым было нечего, дословно, есть и некуда деваться: либо продать перо и душу новым идолам, либо повеситься на люстре.

Журналистика попала в те же жернова, но как более поверхностная и живучая трава чуть дольше упиралась и цеплялась за свое. Ее накрыл уже наш рынок, ставший в нашем византийском государстве не средством, а фетишизированной целью жизни всей. На первых, самых вдохновенных рыночных порах так всем и внушалось: «Рынок есть рынок, и если поразил голодной или криминальной смертью сколько-то народа, что поделаешь!» То есть жизнь человека – тьфу, а этот идол рыночный священен! Хотя должно быть все наоборот: священны жизнь человека и душа, а рынок, мрынок и прочие подсобные для жизни средства – тьфу!

И этот вывернутый наизнанку рынок скрутил пуще любой цензуры нашу прессу. Под лозунг «Демократия для демократов!» сначала власть, потом взращенные ей упыри щедро подмазали те СМИ, которые кадили рынку с демократией. И их пресс-монополия сбывать свою продукцию по цене ниже себестоимости обрушила всю конкуренцию на этом рынке. Впрямь рыночную прессу, живущую с дохода от продаж, просто не стали брать распространители, заваленные демпинговым полноцветом. И говори что хочешь – но если это не в масть спонсорам, глас вопиющего уже не выйдет за предел его пустыни.

Еще добавила сюда повальная ориентация всех на рекламу, потребители которой – сугубо класс богатых, под чьи далекие от бедного народа вкусы уже сами стали строиться творцы печати и эфира. И само слово «правда» выпало из их творческих схем: за что им заплати, то и будет правда, и беднякам их правды не купить уже вовек. И вся печатная свобода слова, то есть право общества на честную самооценку, оформилась в служанку толстосумов, не зрящих дальше их завязанной на свой пупок мошны. Ни подлинной свободы, ни живого слова – от Гоголя, Твардовского и всей нашей гуманной искони к униженным и оскорбленным литературы – там не осталось и в помине.

 

В итоге наша вышедшая из рукава дремучей византийской рясы демократия стала для униженного и оскорбленного ей большинства садюгой из того же «Теркина»:

Это вроде как машина 

Скорой помощи идет: 

Сама режет, сама давит, 

Сама помощь подает. 

Но на вопрос, нужна ли нам она, я все-таки принципиально бы ответил да. Поскольку кличи патриотов заменить эту народную косилку добрым косарем, скосившим бы избыток паразитов, находят, как коса на камень, на другой вопрос: а как его ввести во власть? Никак. Как доказала та же рухнувшая от засилья тех же пороков Византия, да и царская, и советская Россия, – сама власть не способна к самоисправлению. Лишь голос большинства с реальным правом выбора способен привести ее – и все наше дальнейшее в порядок.

Но это – в принципе, а наша явь как в поговорке «Бог – свое, а черт – свое» сводит нас, как ни крути, к тому же черту. Построить социализм с человеческим лицом коксу не хватило – и стали строить капитализм с нечеловеческим, что вовсе жрет людей, только по криминальным сводкам до 100 тысяч в год – и никакой управы ему нет.

Но жить-то хочется! И это крайнее, неистребимое во всем живом начало пытается любым, даже кривым путем найти себе дорогу. И при все более очевидной невозможности порвать законно путы, одолевшие наш тоже не подарочный народ, оно стихийно выбирает этот кривой путь.

Он называется у нас скинхедами, фашизмом – плохо называется, не пристало для героически сражавшейся с немецкими фашистами страны. Но ничего прямого наша изнутри кривая демократия уже не оставляет, вцепившись в свою власть до посинения и хая на чем свет этот впрямь скверный выбор. Причем не менее ужасные работорговля, беспризорность, ей же порожденные, ее так не пугают – как не таящие в них конкуренции ее безвыборной косилке.

Но черта ль эту скверну хаять? Есть закон: любой загнанный в угол организм готов с отчаянья, рассудку вопреки, на все. Зачем же загонять туда целый народ?

Но наши ВИПы словно в упор не замечают этого народного отчаянья:

Не внемлют! видят – и не знают! 

Покрыты мздою очеса: 

Злодействы землю потрясают, 

Неправда зыблет небеса! 

               (Державин)

И под такой покрышкой нашему народу остаются всего два пути. Либо покорно сдаться вымиранию и замещению себя рабами-чужестранцами – либо принять от не сдающихся скинхедов их закрайний путь. Который точно на таких дрожжах постиг униженную после Первой Мировой Германию, где те же паразиты, попивая кровь той нации, ввели ее в тот же кривой экстаз. Нелепо ж верить, что их Гитлер возник вдруг из ничего – как велят наши цензоры, изъявшие из продажи его «Майн кампф» за слишком явную перекличку с нашим настоящим. И наше загнанное в угол большинство уже в душе не грезит ни о чем, кроме как вздернуть на поганых сучьях тех же упырей. И по статистике у нас ничто сейчас не популярней грезы о возврате смертной казни.

И строим мы сейчас, с подмогой пришлого отребья, виселицу – лишь еще неясно, для кого: поставленного на вымирание народа или поставивших его на вымирание владык. Но станет ясно, как только в стране, где ширится на нефтяном подсосе потребление и чахнет производство, рухнет этот нефтяной подсос и уже свитая вчерне петля сама укажет ее выбор.