ЗВЕРЕНИЕ – КАК СЛЕДСТВИЕ ОКОСТЕНЕНИЯ?

Вроде так много поменялось у нас за эти годы: то жили в мире с целым миром и соседкой, пусть и в худом, но всё, как говорят, лучше доброй войны – теперь же эта «добрая война» перевернула многое чуть не вверх дном... Но социологи при этом находят тут и там все костенеющий застой:

«Россиянам стало сложнее «выбиться вверх» – доля тех, кто мог перейти в более высокую доходную группу, в 2022 году упала до минимума за 20 лет. Как и движение социальных лифтов...»

О стагнации при бегстве за рубеж самых толковых и подвижных говорят уже все, до депутатов и кремлесофов; следствием нашего окостенения стало и какое-то небывалое зверение карательной системы. Все помнят дела Навального, Фургала, где правосудие, по мнению многих, стало орудием расправы над неугодными. Но новый застой, убивший конкуренцию с возможностью к подъему вверх прямым трудом, а не тупой услужливостью – сделал родное правосудие каким-то монстром вообще для всех. Задача сыскать настоящего виновного и доказать его вину ушла на задний план при полностью ручных судах с их обвинительным уклоном. И за решетку все чаще летят те, кто первым попал под неразборчивую руку органов – чему яркий пример судьба чудом спасшегося от страшной участи ученого:

«К гидрологу Александру Цветкову было приковано внимание чуть не всего мира: его обвинили в убийствах 20-летней давности. «Мне говорят: «Тебя подозревают в убийствах, где ты находился в августе 2002 года?» – «Был в экспедициях. Подтвердить это легко, обратитесь в институт». Но они: «Признавайся! Тебя опознали свидетели и потерпевшие». В одном случае я якобы голову отрезал и заснул в печку, чтобы скрыть следы преступления, в другом прыгал на трупе. Следователь сказал, что на мне будет минимум 16 убийств, которые числятся у них нераскрытыми...»»

А причиной ареста Цветкова, чья невиновность была доказана железно, стал фоторобот с совпадением на 55% – подо что через 20 лет после событий легко подогнать тысячи случайных непричастных лиц. И вышел он на свободу через 10 месяцев жутких мытарств, надо понимать, лишь из-за вмешательства в его дело кучи ученых и общественников. Не то наверняка был бы осужден, как стало принято сегодня, по причине «отсутствия у судьи оснований не доверять следствию». Специалист так объясняет этот феномен:

«После введения нового УПК по сути исчез надзор за предварительным следствием, твори что хочешь. Раньше арестовывал прокурор, изучавший уголовное дело от корки до корки. А сейчас – суд, лишенный возможности изучить доказательную базу и слепо доверяющий следователю: не может де человек в погонах врать! Но возможно все».

Другой приметой опрокинутого в новый застой времени для судопроизводства стало фактическое выдавливание их него адвокатов, которых все чаще не допускают к доверителям, бьют, запугивают. Глава Комиссии Совета по защите прав адвокатов Александр Иванов говорит:

«Органы следствия любым способом пытаются направить плохо расследованные дела в суд. При этом создают препятствия для общении защиты с подзащитными в ИВС и СИЗО. Отводят адвоката по надуманным основаниям (например путем вызова на допрос под видом свидетеля). Могут удалить из зала суда лишь за попытку подать ходатайство или задать «неудобный» вопрос участникам процесса... Адвокат, консультируя доверителя, дает рекомендации, доверитель выполняет их, а следствие выставляет адвоката пособником или даже организатором преступления... Адвоката сотрудника ФСИН, который дал признательные показания в сложном деле, ночью избили на улице. И никто не хотел возбуждать уголовное дело по этому факту. Возбудили его только после вмешательства Адвокатской палаты Москвы...»

Из этого признания, как и уймы подобных, еще лет 10 назад немыслимых, из ареста трех адвокатов покойного Навального, сочтенных его подельниками – все ясней, что защита становится пятым колесом в телеге нашего правосудия. Ему нужны «галочки» в отчетах, а адвокаты не дают негодным следокам ловить их рыбку из нового застойного пруда без всякого труда. Никакого общественного, депутатского и прочего реального контроля за работой органов у нас сегодня, как и выборов реальных, нет – а власти одно нужно: чтобы карали по ее отмашке политических противников. В остальном же во всем правовом поле хоть трава не расти!

Мой друг Дмитрий Лило, лучший в Москве следователь прокуратуры 90-х, сделавший на раскрытии самых глухих и тяжких дел за считанные годы головокружительную карьеру от рядового до куратора следствия в городе – адвокатов в целом очень уважал: «Расслабляться не дают, помогают добыть неоспоримые улики – и своему клиенту могут подсказать, как следствию помочь, чтобы поменьше на себя взять».

В конце 90-х он ушел из системы в знак протеста против того, что по велению премьера из клеток выпустили десяток словленных им лидеров самой кровавой банды тех лет «Нефсам», пасшей и наш сырьевой прилавок. «Спасибо за работу, но не воле они мне нужней», – таков был высший приговор. И не вынесла душа настоящего поэта следственной работы этого позора – хлопнул дверью. Потом он стал адвокатом, а на днях  сказал мне с горечью того, кто отдал жизнь родному правосудию:

«Еще чуть – и уйду из адвокатов к черту! Сил нет терпеть этих судей, которые к тебе относятся как к пустому месту, без тени почтения к закону пишут приговор!»

Вот те, бабушка, и правовая яма! Ухнуть в нее оказалось очень легко, а выбираться из всего названного – я даже не представляю, как. Ведь это не один какой-то сбой – уже система!