ЖЕСТОКИЙ УЖАС НИЩЕТЫ

«Путин потребовал отправить в армию еще 100 тысяч россиян», – поведали вражьи голоса. Так это или нет – бог весть, в войну врать беззаветно велит всем тот же бог. Но так или иначе новые бойцы на фронт приходят взамен выбывающих с ранениями, без необходимых для войны конечностей и просто в черных мешках.

Но что вообще гонит человека лить чужую и свою кровь где-то вдали от дома своего и не его защиты ради?

Самое ужасное в стране нищих – это, на мой взгляд, неисправимая идеология нищих.  Мой дед, хорошо обеспеченный герой двух войн, орденоносец, живший в своем каменном доме с большим огородом и всякой живностью на окраине Орла, глубоко потряс меня однажды, когда я гостил у него с папой и мамой. Пока бабушка с утра возилась с ее вкусными необыкновенно пирогами, дед стал жарить всем огромную яичницу с помидорами, луком, салом, сыром – у меня слюнки до пола... Разбивает очередное яйцо – а оно тухлое, как я увидел по его сморщенному носу; он бережно отдаляет его от сковородки – и заглатывает, отчего меня чуть не стошнило и я не мог уже ничего есть. Отец же объяснил, что дед, родом из самой дореволюционной сельской бедноты, вынес из нее эту привычку подъедать, не мысля выкинуть, любую дрянь...

Поэтому на Руси очень понятен такой анекдот, который я никак не мог растолковать друзьям-англичанам, которых как-то встарь угощал на даче шашлыком и всякой родной экзотикой вроде пилки дров ручной пилой:

«– Слушай, возьми слона! – Ты сдурел? Как я его в дом втащу, дверные косяки надо ломать, как прокормлю, куда семью дену, он же всю большую комнату займет! – А если отдам даром? – Это меняет в корне дело!»

Но и обратный алгоритм, увы, не менее в ходу.

«– Ты станешь там или убийцей или убитым. Пришел незвано на чужую землю с оружием в руках – и делаешься сразу не туристом, ласково просимым, а ненавистным террористом, живой мишенью. Неужто дома дел получше нет? Душа, кругом затюканная, героизма захотела? Но он не в том, чтобы чужих детей, жен и мужей, на тебя не нападавших, убивать, а в том, чтобы восстать против убийственной охоты власти обращать ее политические дрязги в море крови. Против низости холопьев, ей услужающих в любой проказе. Выйти из тяжкого испытания, ниспосланного судьбой, живым и не запачканным чужой кровью, верным Христовой вере, а не легшим под царя Ирода попам. Не стать гнусным убийцей, живым или мертвым трупом, от кого уже детишки не родятся...

– Да понял, понял я все, что тут не понять, даже младенцу ясно...

– Куда же побежал тогда?

– Так там такие деньги предложили!

– И что?

– Это меняет в корне дело!»

Вот в этом-то и есть весь ужас нищих стран: за хорошую копейку хоть царю Ироду, хоть Мамаю, хоть самому черту душу отдадут – как мой покойный дед заглатывал когда-то тухлое яйцо.