УДАРНАЯ СИЛА

Я еду в маршрутке с пляжа Серебряного бора, райского уголка Москвы, утопшей в адском воровстве на всяких сезонных бордюрах и прочих перепашках – после недолгого роздыха от моих писательских трудов, посвященных горестям родной страны. Болтаю по мобильнику, сидя у двери, с дочкой, живущей врозь со мной, с той, что когда-то по ошибке сделал ее мамой, поучая с высоты моих патриархальных уже лет.

А надо мной стоит бухой алкаш с ополовиненной бутылкой, еще не старый, но уже утопший тоже в своей дряни с головой – пытаясь завязать с кем-то из пассажиров разговор. При этом он до того орет, что забивает то и дело голос дочки в трубке, еще разя вонючим перегаром и брызжа своей отвратительной слюной. И я ему: «Уйди отсюда, не мешай!» – но тем навлек лишь на себя его внимание: «Чего ты с телефоном разговариваешь, давай со мной поговорим!» При этом он еще схватился за мое плечо и сунул мне прямо в морду свой пузырь. «Пошел вон!» – ответил я и механически отгреб его за свою спину, ответив дочке на ее вопрос: «Да привязалась пьянь в маршрутке...»

И вдруг – бабах: пьянчуга треснул меня сзади по башке своей бутылкой так, что искры брызнули из глаз. Телефон выпал из моей руки, плечо залило вино. Я человек физически не очень сильный, но имею свойство в пиковом ударе выпрыгивать за рамки своих сил. На каком-то полубессознательном автомате я вскочил и заорал водителю: «Остановись, дверь открой!» – что он, повинуясь всклокотавшему во императиву, тотчас выполнил. Мой бутылочный обидчик тем временем вцепился обеими руками, бросив свою бутылку на пол, в поручни над головой – и оторвать его от них моих сил не хватило. Тогда я в том же приказном порядке сказал здоровому детине позади: «А ну помоги стащить его к двери!» Что и он послушно сделал – и обидчик оказался задом к выходу, за которым была заросшая травой обочина, передом ко мне, схватившись распростертыми руками за спасительные стояки.

Но от человека, потерявшего всякий контроль над собой в итоге искрометного удара по затылку, спасу нет. И я так дал ему в пузо ногой, обретшей вдруг силу удара бомбардира, что он отлетел метра на три, плюхнулся на траву и жалко по ней заелозил. Я же на том же автоматическом излете поднял с пола бутылку, швырнул ее вдогон летуну, после чего крикнул водителю: «Закрывайся, поехали!» – что тот вновь выполнил беспрекословно.

Я сел на свое место – и тут же ко мне протянулась сзади женская рука с моим мобильником: «Ваш телефон, вы уронили». Я приложил его опять же машинально к уху и с изумлением услышал дочкин голос в нем – наш разговор каким-то чудом не прервался: «Алло, алло, что там с тобой?» – «Да этот хмырь отвлек, он уже вышел... Так о чем я говорил тебе? Ну да, об этом вот: тут правило всегда одно!..»

Шишка на темени моем вздулась тогда будь здоров – впрочем уже через пару недель благополучно рассосалась... Но к чему я это все? Да к тому, что вот бы и народ весь наш схватил однажды от насевших на него ворюг и паразитов так же крепко по башке – чтобы в ответ в подобном моему припадке силы и решимости скинул их вон со своего загривка. И наконец зажил как надо, в полный рост, без всех этих сгибающих в бараний рог и в гроб сводящих раньше срока тварей...