ТУПОЛЕВ ВЕЛИК БЫЛ СТРОИТЬ САМОЛЕТЫ, А СТАЛИН – ТУПОЛЕВЫХ. Александр Росляков. Писатель, журналист



ТУПОЛЕВ ВЕЛИК БЫЛ СТРОИТЬ САМОЛЕТЫ, А СТАЛИН – ТУПОЛЕВЫХ Когда я оглядываюсь на грандиозную советскую махину, словно возникшую ниоткуда и канувшую в никуда, мне порой кажется, что никакого СССР и не было. А был великий сталинский отрыв, который в своем пике потряс мир, но без своего незаменимого мотора, на одной инерции долго тянуть не мог, вот и скопытился вполне закономерно... Универсализм Сталина и его дар провидца потрясают. Все наше оружие победы – от «коктейлей Молотова» до «катюш» и истребителей – было отобрано им лично и оказалось самым эффективным. Это сейчас, задним числом легко сказать, что против лучшего танка 2-й мировой Т-34 огромный пятибашенный «танк Тухачевского» – чушь собачья. Но в конце 1930-х выбор меж парадной, вызывавшей гордость за страну махиной и недомерком всего с одной пушкой был страшно непрост. Ведь что-то исправить потом, когда сотни заводов уже настроены на то, а не другое, невозможно: ценой любой ошибки была смерть. И Сталин ни одной такой не допустил! Он обладал величайшим чутьем и в области науки и искусства. Туполев, Королев, Капица, Курчатов, Шостакович, Булгаков и десятки других славных на весь мир имен – это его всё креатуры. Его труд «Марксизм и вопросы языкознания» поныне один из лучших в свой сфере, по нему учат студентов-филологов, хотя Сталин никогда не был филологом. Но опровергая вульгарно-классовую языковую теорию академика Марра, долез, по своему обычаю, до дна предмета и сделал фундаментальные лингвистические обобщения. Но один из самых броских памятников Сталину – ракетоносец Ту-95, грозящий по сей день нашим противникам. Когда в 1945-м у нас только начались работы по созданию атомной бомбы, Сталин с его дальнозорким взглядом уже озаботился ее доставкой. Взвесив и перевзвесив все, он просит Туполева скопировать американский Б-29, который выпускался с 1943 года, а в 45-м сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Но Туполев, признанный лидер авиастроения, больше всего не терпевший ходить в чужом хвосте, сперва пошел в отказ. Мол в СССР нет производств под стандарты США – и легче построить свой оригинальный самолет. Но Сталин был непреклонен: «Значит, надо создать такие производства…» Самолет-копия, названный Ту-4, ушел в серию уже в 47-м, и Туполев в итоге был вынужден признать сталинскую правоту. Огромная работа по модернизации за два года вывела авиастроение послевоенной страны на самые передовые мировые рубежи. Но как стало скоро ясно, Сталин смотрел еще дальше, и копировальный проект был нужен ему лишь как старт к иным, немыслимым тогда высотам – которые, кстати, сегодня кажутся еще немыслимей. Ту-4 имел дальность полета 5,5 тыс. км и при начатой США гонке вооружений и основанном ими в 49-м антисоветском блоке НАТО не мог защитить нас от их ядерной угрозы. И в 51-м Сталин предлагает Туполеву создать уже целиком свой, не имеющий аналогов бомбовоз с полетной дальностью 15 тыс. км. Туполев сперва ошалел: это немыслимо, такого еще не было нигде! Но Сталин ему: «Подумайте, товарищ Туполев. Вы же лучший конструктор в СССР, а все, что надо для такого самолета, советская промышленность вам обеспечит». И через два месяца на стол Сталина ложатся чертежи сверхсамолета – а следом происходит вообще непостижимое. Уже в 1952 году взмывает в небо первый Ту-95, принципиально новая машина с революционной на то время турбовинтовой тягой. Только сравнить: наш нынешний Суперджет, в котором нет ничего нового, строился 6 лет, столько же испытывался – и изумил мир разве тьмой угробленных на него денег. А Ту-95 встал в строй всего через 4 года после закладки – и служит уже 65 лет, может доставить в любую точку мира самый крупный ядерный заряд, срок его службы признан неограниченным. В 50-е же этот «подарок Сталина Америке» вызвал шок в США, где одновременно был построен, совсем по другой схеме, примерно равный реактивный бомбовоз Б-52. Но мы тогда были самой пострадавшей в недавней войне страной, а США – самой в ней выигравшей и процветающей. И вдруг эта чумазая, спаленная чуть не дотла Россия дает такой прорыв!.. Но чуть не еще больше потряс Америку прилет туда Хрущева в 59-м на гражданском аналоге этой боемашины Ту-114. Для самолета-гиганта, дивиться на который шли толпами, даже не нашлось равного трапа – и наш лидер мог сколько-то лишних минут смотреть с этого красавца на ошарашенных американцев свысока… Еще я представляю, что испытали в 52-м наши летчики, еще вчера летавшие на фанерных «Ла» и «кукурузниках», при виде оглушительного Ту-95, рядом с которым и сейчас оторопь берет. Это было ощущение настоящего, огромного чуда, причастность к которому еще 30 лет по смерти Сталина заставляла нас творить чудеса в военном деле, музыке, науке... Туполев был самолюбивым донельзя упрямцем, что было и его плюсом, и минусом. Это позволяло ему ломать стереотипы и создавать блестящие машины: первый в мире сверхзвуковой пассажирский Ту-144, сверхнадежный Ту-134, самый массовый в СССР Ту-154. Ну и, конечно, самый шедевр – Ту-95, достигший не преодоленного поныне для винтовых машин потолка скорости, надежности и экономичности. Перестали его строить в 1992-м – надо думать, не без возобладавшего при Ельцине нажима Запада. Но эту отработанную и дешевую в производстве модель можно было, совершенствуя по ходу дела, выпускать и посейчас – как в США выпускаются пенсионеры-Боинги. Крейсерская скорость у него как у Суперджета, грузоподъемность больше – если даже не пассажирский, то идеальный грузовой самолет! Но эта же упертость Туполева обернулась в конце 50-х и целым рядом катастроф первого в мире реактивного пассажирского Ту-104 – когда тот срывался в штопор с высоты за 10 тысяч метров. Туполева просили подработать конструкцию, но он отвечал: «Я никогда не ошибаюсь, это плохи летчики». Точку в роковом споре поставил героический пилот Гарольд Кузнецов: попав в штопор и диктуя до самого удара о землю подробности падения, доказал, что виной всему был недостаточный ход руля высоты. Только тогда Туполев признал свою ошибку и сделал доработку, после чего катастрофы прекратились. Работать с таким ершистым гением – не сахар, но Сталин смог выжать из него на пользу Родине все возможное и невозможное. За диверсию при покупке чертежей американского самолета, который Туполев не желал строить, он присел в 37-м – но получил все карты в руки конструировать в «шарашке». И не только не загасил, но и умножил свой творческий пыл при этой посадке, на которую никогда потом не обижался. После его освобождения в 41-м меж двумя гениями не гасли органические стычки – но сталинский кремень всегда умел ставить на место туполевский. И Туполев, уступая тому, кто видел дальше его авиагоризонта, самоотверженно выполнял сталинский заказ, трудясь по 25 часов в сутки – что было куда суровей всякой каталажки. Так трудились все чудотворцы той поры, о чьих страшных, великих и захватывающих годах под неистовым Сталиным можно сказать словами Пастернака: «По слепому случаю судьбы мне посчастливилось высказаться полностью, и то, что есть самое лучшее в нас – художник – оказалось в моем случае не затертым и не растоптанным». Их суровая, но одухотворенная невероятно жизнь была близка к реальному бессмертию, им посчастливилось, уже словами Маяковского, «умирая, воплотиться в пароходы, в строчки и в другие долгие дела». Сталин владел вещим даром настраивать на самые невероятные победы подобных Туполеву асов. Но при этом оставил по себе одну непостижимую, для меня во всяком случае, загадку. Как он, при всем своем провидчестве, не провидел жуткой тараканьей схватки его сподвижников по его смерти, что в конце концов свело на нет все им воздвигнутое? Почему не озаботился столь же надежным и неубиваемым, как этот Ту-95, преемником, который бы не дал порушить его грандиозные дерзанья? Хотел, что ли, как купец, сожравший с медом свои ценные бумаги, унести все с собой в могилу? Мнил себя бессмертным? Или, что еще маловероятней, полагался на коммунистический авось? Все это как-то не укладывается в голове и не стыкуется с его профилем. По всем, так сказать, непрофильным активам он добился баснословного успеха, признанного даже самыми суровыми его противниками как Черчилль или Трумэн. Не будучи технарем, настроил Туполева строить лучшие в мире самолеты; не будучи музыкантом, вывел в гении музыки Шостаковича. Тем же своим зверским чутьем угадал будущих классиков и нобелевских лауреатов в Шолохове, Пастернаке, Булгакове, Капице, создав им все условия для творчества… И лишь в своем прямом кадровом деле так опростоволосился в итоге! И у меня на этот счет всего одна догадка. Что этот универсал как Леонардо да Винчи, не только теоретик, но и сильнейший практик, постиг в своем финале одну страшную истину: что равных ему уникумов просто больше нет. Но вся страна уже успела положиться на его всевидящее око, которое, как видно из архивов, поправляло и мелкие промашки по высеву турнепса в Узбекистане – и колоссальный атомный проект. И он, взяв на себя такое, что больше никому не по плечу, просто махнул своей иссушенной рукой на невозможность повторения себя. Увидев этот кадровый тупик, не стал и биться с ним... Но в итоге мы все стали невольными заложниками его исключительной натуры. Он, почти Бог для современников, а для иных и больше Бога, своими успехами привил всей нации святое, бесконечное доверие к вождю. И когда дальнейшие вожди стали всего лишь не такими абсолютными, эта глубинная прививка и сгубила нас. Все наши протесты последних десятилетий – это вопль, взывающий к совести тех просто человеков, достаточно бессовестных, но занявших место генетически вошедшего в нас божества. Забыть эту генетику, как первый выигрыш на скачках или в рулетку, ведущий затем к полному опустошению кармана – невозможно. Подняться до его величия, как до Христа, нет сил. И остается лишь безумно клясть или возносить его в приспущенных в какое-то непроходимое уныние сердцах... Но и при всем этом он, великий и непонятый, и сейчас этим вещественно оставшимся от его сказочной эпохи самолетом, как некой своей высоко парящей тенью, прикрывает нас.