СТОПАМИ ГРОЗНОГО – ИЛИ АПОКАЛИПСИС ВРУЧНУЮ

Самое страшное, когда царь, особенно угодивший как-то не вполне чисто на трон, засиживается на нем донельзя. Пример – Иван Грозный, ставший царем в три года, после устранения интригами бояр его более пригодного к власти дяди. Он царствовал 51 год – и выродился в дикого мракобеса, ставшего готовить подданных через плаху и виселицу к своему Концу Света. А в 1570 году устроил с его лютыми опричниками жуткую расправу над Великим Новгородом:

«Шесть недель длилось бессмысленное кровопролитие, со слов очевидцев даже вода в Волхове окрасилась от крови в красный цвет. Из тридцати пяти тысяч жителей двадцать тысяч было убито и около десяти угнано на чужбину…»

Одни говорят, что Грозный заподозрил Новгород в связях с поляками, другие – был взбешен рассказами о тамошней вольнице, третьи находят еще какие-то обоснования для небывалой мести... Но в любом случае это было пароксизмом тяжело больного тронной болезнью человека.

И если попытаться заглянуть в психологические корни путинской СВО – можно и тут узреть нечто подобное. Путинский философ Александр Дугин, хорошо передающий на своем языке то, что у Путина на уме, за что и обретется в самой верхушке нашей пропаганды, не зря называет того же Грозного «величайшим царем». И пишет:

«Патриарх сказал: все зло в секуляризме (отделение государства от религии). Это призыв к восстанию против современного мира. Против сути, которая состоит в восстании на Бога, на Христа, на Его Церковь. Если не с Богом, то с дьяволом. Никакой нейтральности не существует. Современный мир это революция. Наша цель его уничтожить. И вернуться к правильному миру – несовременному, традиционному. Несекулярному. К Христову миру. Время попыталось низвергнуть вечность. Вечность восстановит свое правление. Силой и истиной».

Понятно, что ради столь святой цели, какую и Грозный видел в потоплении в крови русского города – тем более не жалко вырезать любую Украину, непочтительную к прозасидевшемуся царю. Ведь он в душе, похоже, мнит себя уже даже не богом, но превыше бога: тот лишь болтает что-то малосвязанное и архаичное на небе, а этот творит – аж из глаз искры и из жил кровь – на земле! И из всего его словоблудия о целях СВО с давно проваленными и забытыми денацификацией, демилитаризацией и защитой Донбасса – все явственней сквозит другое, что он пока еще не смеет назвать вслух. Не смеет даже Дугин, только подбираясь к тому через похвалу «святых кровопролитий» Грозного и возглашение не менее святых наших задач по уничтожению злого нынешнего мира. Чему кстати вовсю подпевает и Медведев, твердя, что «Россия вправе применить ядерное оружие, если это будет необходимо».

И эта цель уже фактически торчит из не имеющей больше никаких экономических, политических и прочих выгод СВО: заменить собой и въяве бога и задать врагам свой рукотворный апокалипсис. Примерно такой же, как все большей почитаемый нашей высшей кликой Грозный задал Новгороду. Что от души поддерживают и низовые патриоты, отчаявшиеся дождаться на своем веку хоть какого-то еще прорыва России, раздавленной властным ворьем и олигархами. Наубивать всласть как можно больше украинцев и разрушить как можно больше их городов. Зачем? «Чтоб знали, бандеровцы поганые!» Точный повтор, с небольшим сдвигом в сторону нынешних деталей, частушки ставшего сейчас душой народа Шарикова:

«Эх, яблочко, да с голубикою,

Подходи буржуй, глазик выколю,

Глазик выколю, другой останется,

Чтоб видал, говно, кому кланяться!»

Только слово «буржуй» заменить на «хохол» – и просто строевая песня нашего нынешнего тылового патриота!.. Когда же души насытятся зрелищем рек крови и гор трупов, может, и отляжет от сердец – как у Грозного после его 6-недельного новгородского апокалипсиса:

«И повеле государь оставших новгородцев жителей изо всякой улицы по лутчему человеку поставити перед себя. Они же сташа перед царем с трепетом, быша яко мертви, отчаяшеся живота своего, видяще неукротиму ярость цареву...» Но тут – только воззрел царь «милостивым и кротким оком» и наказал молиться «о нашем благочестивом царьском державстве и о чадех моих, благородных царевичах, и отпусти с миром…» («Повесть о походе Ивана IV на Новгород в 1570 году»).

И в нашем, слишком долгим троном покалеченном царьке и в его опричниках, «холопьях добровольных» – так и сквозит желание подобной «финиты ля трагедии». Удастся ли? Бог весть. Но чудовищу, каким под конец стал Грозный, блиставший смолоду уймой добродетелей – не только удалось, он еще и обрел через столетия кучу поклонников и продолжателей его бешеных зверств.