СОН В ЦВЕТ: ВСЕ СЛИВКИ В ОДНОЙ БАНКЕ

Приснился мне невероятный сон: в одной просторной камере сидят Соловьев, Симоньян, Захарова, Шейнин, Киселев и другие... Невероятный – потому что, во-первых, камеры у нас просторными не бывают, а во-вторых, мужчины вместе с женщинами там не сидят, не ресторан... И Симоньян говорит Соловьеву:

– Вот ты на кой пес всю эту военщину завел – и нам пришлось вслед за тобой, чтобы не выперли, не отключили от кормушки... Ты за свои виллы на Комо озлился до смерти, а нам всем теперь шьют из-за тебя пропаганду убийства, насилия, фашизма... Хотя какие мы пропагандисты – просто подпевалы, повторялы, студийное оборудование: какую музыку поставили, такая и играет...

– Чья бы корова мычала! Кто до всего еще орал, что Украину за два дня порвем, если всерьез начнем, вот всё с твоей брехни и началось – а кончилось не в Киеве через два дня, а через два года здесь!

– Хорош собачится, один фашист еврейский недобитый, другая армянка-русиянка, лучше бы Карабах свой защищала, который за эти же два дня и стерли, как ластиком, как ты Украину обещала!

– А ты вообще, Шейнин, кто такой, из чьих? Еврей – не еврей, бурят – не бурят, путинист безродный!..

– Попрошу не оскорблять!..

– Тебя кто, б...ь, за язык тянул любовь к украинцам зоофилией называть, чтоб нам теперь еще и секс-извращенство шили, за которое на зоне не щадят!

– Я по ошибочному зову сердца! А за язык тянуло то же, что и всех: выловить свою рыбку из пруда, пока большая мутная вода! Мы же все рыбаки – от патриарха, который вон под бородой своей ворочается, до Захаровой, что своей слезной тушью всю подушку залила. А как свою «Калинку» у Лаврова на подтанцовке по пьяной морде плясала! Поди спляши теперь цыганочку с выходом на допрос...

– Все мы работали на подтанцовке, а за это судить нельзя!

– Ну да, сразу вешать, без суда!

– Вот и начни с себя, как в телевизоре своем дебилов поучал!

– Сейчас начну с тебя!

– Что вы как тараканы в банке, кулаками размахались, все равно ж только и можете на языках... Э, я сказал про кулаки, а ты царапаться, паскуда... Врача! Она мне щеку порвала!

– Кровь, кровь, я кровь не выношу, спасите!..

И тут из-за шторки в дальнем углу раздался узнаваемый до боли глас вопиющего на шконке:

– Хватит орать, ночь в бункере, или в этой, где мы сейчас находимся... Дайте от вас забыться хоть во сне!

– Молчим, молчим, Владимир Владимирович…

В камере воцарила гробовая тишина, и скоро из того дальнего угла послышался перемежаемый каким-то бормотаньем храп – а я на этом месте, к сожалению великому, проснулся...