РЕЖИМ КРОКОДИЛА – ЧЕМУ ОБЯЗАНА НАРОДНАЯ ЛЮБОВЬ К НЕМУ?. Александр Росляков. Писатель, журналист



РЕЖИМ КРОКОДИЛА – ЧЕМУ ОБЯЗАНА НАРОДНАЯ ЛЮБОВЬ К НЕМУ? Когда родители дарят ребенку первый двухколесный велосипед, ребенок обычно первым делом с него падает. Потом падает еще и еще раз, порой довольно больно, с набиванием хороших шишек. И лишь затем овладевает техникой пленительной езды в обгон всех пешеходов – или же, не осилив ее навыков, уходит навсегда в те тихоходы-пешеходы. Когда в 1990-е нам подарили первую, прежде знакомую лишь издаля демократию, на которой вовсю катались западные страны, мы перво-наперво больно грохнулись с нее в лютую нищету и оргпреступность. Учиться на ней ездить, начиная с восхождения на первые ступеньки домкомов и локальных профсоюзов – вот еще! Это же демократия! Все должно само катиться, как велосипед, на котором иные ездят вообще «без рук»! И не желая ничему учиться, мы так больно нашлепались за 10 первых ее лет, ставших для большинства куда хуже прежнего додемократического хождения – что затаили глубоко на сердце ненависть к этой дурной езде. А слово «демократ» стало у нас ругательным – как позже «либерал» (либераст), то есть сторонник правил велодвижения, которые сидящему в диване не нужны никак. А тут еще – взлет нефтяных цен и доходов начала 2000-х, восторженно приписанный родным холуйством усмирителю демократических последствий вроде кривых выборов и судебной вольницы. При которых откровенное ворье и бандитье пролезало сквозь законодательные бреши во власть, избавляясь от наказаний за свой криминал. И «жить стало лучше, жить стало веселее» – когда с непривычного для нас и не освоенного двухколесного «взрослого» велосипеда мы пересели на убогий трехколесный. Где третьим, самым главным колесом стал административный ресурс, заменивший нам и свободные выборы, и независимый суд. Я не раз участвовал в качестве наемного писателя в разных выборах, пока они еще предполагали хоть какой-то выбор, за агитацию при котором лишь и имело смысл платить. И это – самое нормальное дело, что нашим «трехколесникам» страшно не по нраву: пусть де где-то там, наверху просто отберут хорошего, за которого не надо вон из кожи агитировать, а мы за него от души проголосуем. Но даром ничего на свете не бывает, и выборная дармовщина с назначением победителя «где-то там, наверху» – неизбежная дорога в феодальное рабство. А для настоящей «двухколесной» демократии нужны максимально открытые выборные фонды, (у нас это – тайна тайн), мастера доходчиво растолковать все плюсы своего кандидата и минусы противников – и строжайше карающий за всякое вранье закон. Нашему же необучаемому люду показалось, что это как-то слишком «эдак», он и не подумал бороться за только и способную вести к успеху процедуру. Согласился сперва на отмену вовсе губернаторских выборов, скомпрометированных торжеством урла за счет процедурных лазеек и нарушений. А потом – на муниципальные фильтры, электронное и трехдневное голосование «на пеньках», что привело по факту к полному истреблению даже несовершенных прежних выборов. То есть к фактическому феодализму. То же самое – с судом. Народ не захотел добиваться жесточайшего соблюдения тех же процедур, без коих суд суть фикция, благословив своим молчком перенос вынесения приговоров из зала никудышного суда туда же, где назначают победителей липовых выборов. Но лиха беда – начало. Наш «новый феодализм», все более входя во вкус, пошел и дальше истреблять остатки той демократии, что умеющим на ней ездить позволяет делать недоступные нам самолеты, автомобили и т.д. и жить безбедно. Но для нас, при нашем неумении кататься на ее велосипеде – ставшей лишь синонимом всяких падений и ушибов. И посыпались законы на добивание ее – о «репостах и лайках», о запрете мирных сборищ, о фейках и дискредитации – по которым можно посадить любого отрывшего против власти рот. Закон об иноагантах. Практика свободного закрытия неугодных сайтов и соцсетей. Настоящая средневековая инквизиция на марше... Народ вновь не протестовал, в своем дремучем озарении надеясь, что если вытоптать дотла эту демократию, наделавшую нам столько бед, вырвать с корнем колеса у ненавистного «двухколесника» – тогда и заживем! Мол тише едешь – дальше будешь, и без всяких ссадин и шишек, неразрывно связавшихся в нашей подкорке с той неудачной по-детски дем-ездой 90-х. Ну в самом деле: ребенок непутевый набил кучу шишек на том двухколеснике – будет он его до смерти ненавидеть, называя ездоков на нем самоубийцами, или нет? Но если в частной жизни вполне можно просто отказаться от больно шустрого средства передвижения, то в общественной и государственной за подобный отказ приходится дорого платить. Феодализм в силу его безвыходных внутренних проблем, снимаемых лишь демократическим обновлением, обречен кроме всего и на развязывание всяких войн. Они, во-первых, дают надежду на прирост богатств путем их отъема у соседа – в противовес богатеющей за счет развития науки и технологий демократии. А во-вторых – прижим к ногтю ограбляемых любым феодализмом масс. И вот для наивных поклонников державной трехколесности посыпались, как снег на голову, указы о мобилизации, о запрете выезда за рубеж, потом вовсе из своего села и города, законы о лютых карах за дезертирство и т.д. И тут нет ничего удивительного: феодальный молох входит во вкус, обратной дороги он, как крокодил, не знает и сам по себе не нажрется никогда. И у страны, которая не хочет быть им сожранной, выход один: очнуться наконец и понять, что трехколесная езда – не спасенье от неизбежных ссадин при ученье, а верная дорога в гроб. Но наше большинство, не пронимаемое даже наглядной его убылью последних лет, увы, не хочет в эту сторону и думать – надеясь, что тот крокодил все же нажрется как-нибудь на стороне, и вовсю рукоплеща творимому им там разору.