ПОТЕРЯННЫЙ НАРОД. Александр Росляков. Писатель, журналист



ПОТЕРЯННЫЙ НАРОД Помните такое выражение – «потерянное поколение»? Его относили к западной молодежи, тщетно пытавшейся найти себя в годы тяжелого упадка меж Первой и Второй мировыми войнами. У нас же мне сегодня видится целый потерянный народ. Я стал с чего-то подбирать синонимы к слову «утратили» – и ужаснулся их количеству в современном русском: «Профукали, продули, проиграли, просадили, просвистели, проматросили, прохлопали, прохлюпали, прошляпили, промотали, прос..ли, про..али, пром..дяшили, прох..ячили, проглядели, проморгали, проворонили, прокаркали, прозевали...» Ни в одном другом языке, думаю, нет их столько же; мой друг из США еле нашел в английском всего пару... Тут целая народная трагедия – и потому я солидарен с известным беспокойником Борисом Кагарлицким в его отповеди нашим бежавшим за границу судиям: «Читая тексты политэмигрантов, всё чаще наталкиваюсь на тезис, что мобилизованные властью граждане являются «сообщниками режима», уже потому что позволили себя забрать на сборные пункты. В том же ряду и заявления, что все в РФ виновны и преступны, поскольку «правильные люди» «обязаны» из страны уехать... Но кто тогда будет осуществлять перемены? Или существующий порядок долженстать вечным?.. Возможность релокации в другую страну доступна не каждому. Для этого нужны деньги, информация, связи. Позволить себе такое могут только те, кто уже находится в достаточно хорошей ситуации. Те же, кто больше всего пострадали от системы, обречены не только продолжать страдать, на них ещё и возводят ответственность за политические решения, которых они не принимали, и за действия, которых они не совершали...» Только суть дела, на мой взгляд, тут несколько в другом. Давным-давно я работал в одной центральной газете, где редактором был матерый хам-партократ из тех «утюгов», общая ненависть к которым и погребла советский строй. Идет собрание, ему чем-то не понравилась статья, скажем, Петрова: – Петров! У тебя что, опилки в голове, писать такую чушь!.. – Позвольте, я не… – Да ты еще перебиваешь! Не только бездарь, но и невежа! И минут на десять следует самая оскорбительная утюжка бедняги. Тот, на кого смотреть жалко и стыдно, все порывается что-то сказать, но только немо дергает губами. А остальные при этом так дрожат, пряча глаза и боясь сорвать на себя гнев, словно он впрямь грянул из какой-то тучи, а не из навозной кучи… Наконец утюг, оттоптав несчастного, ему бросает: – Ну, что ты там еще губами хлопаешь? Ну говори! – Я только хотел сказать, что эту статью писал Перов, а я – Петров. – Ну и что? – не подает и тени затруднения утюг. – А ты что, лучше? К тебе не относится? – и еще целая сечка по исправленному уже самим секомым адресу... Я, новичок, чуть не вскочил со стула, чтобы отвесить словесную по крайней мере оплеуху разбушевавшемуся хаму, но – не вскочил. Как говорится, коксу не хватило... Но и работать дальше в унизительной газете я не мог, поэтому ушел оттуда, «эмигрировал», не чуя в себе пороха биться в одиночку против того утюга. Только уйти я мог, поскольку жил с родителями, которые не оставят без копейки и без крыши, печатался и в других изданиях, с чего и сам имел какую-то копейку... А если бы всего этого не было? Тогда и я, возможно, разделил бы участь тех, кто далеко не всегда были отпетыми приспособленцами и холуями – иные просто в силу обстоятельств не могли себе позволить непокорность «оскорбительной судьбе»... А главным самым там была эта потерянность народная, страшно похожая на нынешнюю. Когда все понимают, что «Народ и партия едины!», «Вперед, к победе коммунизма!», «Пока есть Путин – есть Россия!», «Усмановы и Ротенберги – ум, честь и совесть нации!», «Вперед, к победе СВО!» – вранье и фальшь, но взамен того ничего в душе нет. А когда нет этой задушевной точки опоры – то и не перевернуть негодный мир вокруг, остается только ему покоряться, «вступать в ряды» и терпеть утюжку держиморды, идти на сборные пункты и на фронт. И заражаться там спасительной ненавистью к палящему по тебе врагу, забыв, что он защищает свою землю, а ты – Усмановых и Ротенбергов, – ибо «потерянному народу» так все же легче сносить свою утлую жизнь и смерть. И тут неожиданно депутат Госдумы, то есть по-нынешнему добровольный холуй властных утюгов, актер Дмитрий Певцов, что называется, попал пальцем в небо, назвав так главное качество русских: «Наши умеют любить, дружить и умирать, да ещё в таком количестве... Как это ни печально и не страшно. Вот, наверное, в этом наша сила...» Да только тащатся они сегодня умирать не «за» – не за Родину, Революцию или советскую власть, выродившуюся в итоге во власть утюгов. А «от» – от полной безысходности. Та же история и в самых верхах – о чем поведала статья в Financial Times с рассказом, как главы Сбера и ЦБ Греф и Набиуллина чуть не сказали Путину, что «СВО станет для нас катастрофой». Дескать они на пару пришли к вождю с 39-страничной презентацией на сей счет – но не достало духу пробиться на прием к нему. «Потерянные верноподданные». Потерянной в результате этой повальной эпидемии хуже ковида стала и сама власть – по признанию одного из самых ловких ее запевал: «Есть страна, а есть государство. Государство эту войну выиграть не может. Страна – может, но ей для этого нужно такое государство, которое способно. Проблема в том, что снести это государство и организовать по-быстрому взамен более годное – такой опции нет. А значит, единственный способ – брать то, которое есть, и дорабатывать напильником, по известной инструкции из анекдота. Как сейчас гражданское общество потихоньку «дорабатывает» ВС, постепенно превращая их из небоеспособных в боеспособные... Но только осторожно, бережно, с гиппократовским «не навреди» на устах...» Ну, тут уже от печки правды о «потерянном государстве» отплясывает полное вранье о его доработке путем гражданского напильника. На деле все ровно наоборот: дрянное государство Усмановых и Ротенбергов подрабатывает под себя всю потерянную, оказавшуюся без морального стержня и духовной опоры нацию. Последствия этой национальной потерянности всегда не быстрые, но ужасные. 30 с лишним лет назад мы потеряли из-за нее великую страну с великими наукой, литературой, музыкой, победой над фашизмом, полетами в космос и лучшими в мире авиалайнерами. Если кто-то надеется, что на сей раз нас ждет что-то полегче – он просто копия тех, кто тогда купился на «две Волги на ваучер» от Чубайса; сегодня же такие покупаются на СВО от Путина, чубайсова продолжателя и отчасти ставленника. Но как и чем от этой потерянности лечиться? Возможно, для ее преодоления нужен какой-то страшный стресс, падение в грязь еще пущую, чем разведенная высшим нынешним ворьем. Чтобы не просто стало ясно, что «так жить нельзя», но и снизошло откуда-то с небес – как можно и нужно, кому следует верить и за кем идти на баррикады. Ибо без баррикад, одной надеждой на милость от тучнеющей и борзеющей без народного сопротивления барской власти – можно лишь обогащать набор синонимов, с которого я начал.