НАРКОЗАВИСИМОСТЬ ОТ ПУТИНА: МОЛИТЬСЯ НА НЕГО – ИЛИ ПРОКЛИНАТЬ ЕГО ЗА ВСЕ

Зловещая пенсионная реформа Путина убила весь его моральный капитал, который он нажил на Крыме. А Крым-2 уже ниоткуда не просматривается…

Если Путин холодный и бездушный терминатор, служащий сугубо высшей касте мироедов-казнокрадов, победившей в России не без его участия – ему, конечно, на его моральный урон наплевать. Но мне так все же не кажется. Он яркий пример диктатора, вкусившего наркотик всевластия и обожания со стороны 150-миллионной страны. И его сейчас должны трясти нешуточные моральные ломки.

Я с ним заочно познакомился в 2002 году, толкая вместе с моим другом Геннадием Никитченко, Героем Абхазии, идею присоединения непризнанной Абхазии к России.

Глава Конгресса русских общин Абхазии Никитченко придумал, как это сделать. По закону РФ, правопреемницы СССР, все бывшие советские граждане, не получившие нового гражданства, имели право на российское. И Никитченко создал структуру, которая получала через МИД и МВД РФ это заветное гражданство для абхазских блокадников, не имевших права выйти за российский блок-пост на Ингури. Они загибались от голода и национальной изоляции в их резервации – и для них это гражданство стало настоящим правом на жизнь.

Никитченко делал в год около 3 тысяч этих справок – песня долгая, но никакой другой надежды тогда не было. И вот в 2002 году один крупный русский патриот из Госдумы затребовал за сохранение этого гражданского транзита немыслимую взятку. Никитченко в сердцах послал его в зад – и тот в ответ закрыл этот транзит.

Дальше Никитченко бился во все стены МИДа и МВД – ноль толку. И напоследок решил написать Путину.

Мы с ним на пару составили проникновенное письмо, он снес его в Кутафью башню Кремля, где такие письма принимали – и назавтра отправился в аэропорт. Никакой надежды на ответ у нас не было: он просто исполнил до конца свой долг.

И вдруг с полдороги звонит мне: позвонили из АП, срочно зовут на встречу.

Случилось невероятное: меньше чем за 12 часов наше письмо дошло до Путина – и поимело самый сказочный ответ.

Путин распорядился не просто восстановить загубленное негодяем-думцем медленное дело, а за месяц выдать всей Абхазии российское гражданство. Мой друг получил карт-бланш на проведение этой операции, в помощь ему в Сочи вылетел спецборт с несколькими десятками сотрудников МИДа и МВД для оформления того гражданства ближе к месту действия.

Но это было, как мы и писали Путину – не просто наведением локальной справедливости. А действием по выходу России за те западные флажки, которыми нас запугали до смерти. Прием в свои объятия Абхазии, объявленной в ООН гнездом мирового терроризма за то, что не дала уничтожить себя грузинским извергам – был вызовом России против ее сведения к мировому нулю.

Абхазия тогда гуляла день и ночь в честь российского гражданства: старики плакали от счастья, молодые клялись отдать жизнь за Россию. Я был там в эти дни, все видел своими глазами – и описал в статье «Здравствуй, Абхазия!», опубликованной в «Литгазете» и признанной затем на Западе экстремисткой.

Путин одобрил план восстановления Абхазии, разрушенной войной 1992-93 гг. Президентом должен был стать пророссийский Хаджимба, его правой рукой по восстановлению – Никитченко.

Состоялись выборы, на которых победил Хаджимба – но дальше началось неописуемое.

В Абхазию приехали зам главы МВД РФ Владимир Колесников, солнцевский авторитет Бесик Джонуа и патриот Сергей Бабурин. И они путем вооруженных наемников отменили те выборы, провели новые под дулами автоматов – поставив во главе Абхазии прогрузинского Сергея Багапша. За всем этим стояли денежные и иные выгоды для тех российских патриотов, избравших сладкий западный крючок.

И никакое возрождение Абхазии уже не пошло – а былые восторги в адрес России быстро сменились там на обиду и презрение к стране-изменщице.

Я обошел тогда все закулисы, всех наших патриотов – от покойного Георгия Тихонова, главы думской группы «Союз», до ныне здравствующего державника Александра Проханова. Всем им было глубоко плевать. «Сдалась тебе эта Абхазия! Мы лично что там можем поиметь?»

Российскому народу, только начавшему подниматься с колен благодаря росту цен на нефть – тем более было не до абхазских перипетий.

На Никитченко было организовано покушение на абхазском серпантине – организаторы которого происходили, по всплывшим данным, из высших российских кругов, завязанных на мстительный Запад. Боевой генерал Никитченко, герой грузино-абхазской войны, чудом отстрелялся тогда из личного оружия…

А что же Путин – наградивший в итоге моего друга орденом Дружбы за проделанную им по именному предписанию работу?

А вот тут весь Путин и сказался. Как явно неравнодушный человек, он с рекордной оперативностью поддержал наш абхазский почин. Но едва лишь понял, что патриоты сдулись и опаскудились, а народ ушел в свой излюбленный молчок – отпрянул от несостоятельного проекта. Тем паче что жизнь предлагала куда более состоятельные – грабить этот несостоятельный народ в союзе с более верными олигархами.

А как бы вы на его месте поступили? Долбиться туда, откуда нет ответа – или спаяться с теми, кто тебя поддержит завсегда?

Я лично вижу Путина, который мнится нам неким гранитом – человеком с очень уязвимой, при всей его власти, психикой. Он рад откликнуться на все идущие к нему со всех сторон почины – но все же, имея голову на плечах, откликается только на самые весомые.

Тот абхазский случай – лучшее свидетельство тому. Он ринулся навстречу благому делу, но как только понял, что за ним нет ни шиша – тотчас от него отрекся. Поскольку – не герой.

Но много ли вы видели прямых героев во главе современных государств? Расчетливые тираны – сколько угодно. Но – не герои.

Однако вера в них в нашем народе не угасла – оттого и печальный для нас перекос, где главная наша беда вовсе не в Путине, а в нашем собачьем отношении к нему.

Ведь как собака создана? Она в своем хозяине видит верх творенья, бога, решающего в ее жизни абсолютно все. Погладит он ее, кинет ей кость – и она торжествующе скулит, готовая перекусать всех остальных собак, не разделяющих ее святого отношения к кумиру. А не погладит, не накормит – скулит обиженно, зазирая в те же высочайшие глаза: как же ты, мой бог, мог отступиться от меня, снюхаться с какой-то посторонней гадиной?

Ну, а привстать хоть чуть с карачек, перестать надеяться на бога-Путина и не плошать самим – это не приходит в головы россиян, вроде прошедших уже все огни и воды.

Мыслящий по-собачьи народ не понимает простой истины – что людям на собачьем коврике не выжить все равно. В лучшем случае им там позволят протянуть еще сколько-то времени. А в худшем – сплавят в приют для бездомных шавок, к чему сейчас подбирается исподволь закон о лишении единственного жилья неисправимых должников.

Люди, превращенные в ласковых или огрызающихся псин, всегда будут в долгу у их хозяев. Причем неважно – пресмыкаются они при этом или огрызаются: высшие существа всегда пожрут низших – таков закон природы.

Так как же вырваться из этой пагубы? Да очень просто: перестать валить все подряд, как хорошее, так и плохое, на обожествленного сейчас этим навалом Путина.

Да, это еще кажется невозможным, нереалистичным: у него и все рули, и связи, и Росгвардия – а что у нас? А у нас – свой баркас. И в Росгвардии служит тоже наш народ – а не какие-то марсиане.

И ровно в ту минуту, как мы выйдем из своей моральной кабалы и перестанем почитать себя щенком на выделенном коврике – все и произойдет.

Мы же все помним, как в раннем детстве даже не мечтали, что можем передвигаться иначе как ползком. И вдруг однажды встали на свои ножки – и пошли, а там и вовсе побежали…

И при всем том я думаю, что Путин, попав в тяжкую зависимость от толстопузых, с которыми так просто не порвать, будет все-таки искать этот Крым-2. Эдакий «дембельский аккорд» – возможно, весьма резкий.

Чем это обернется для страны, попавшей тоже в наркотическую зависимость от ее лидера – один Бог знает.

Но лекарство, на мой взгляд, повторюсь, только одно: перестать бешено молиться на человека по имени Путин – как и бешено клясть его за все. тин – холодный и беждушный термит комментарии писал!й реформой, осужденной подавляющим бол