НАМ ЭТИХ БУРЖУАЗНЫХ ПРАВ И БИТВ ЗА НИХ НЕ НАДО, НАМ ДАРМОВОЙ ДАВАЙ СОЦИАЛИЗМ!

Помню свое самое раннее детство – катание зимой на санках с крутой горки. Наверх ползешь с натугой страшной, поскальзываясь, спотыкаясь и падая в снег носом то и дело... А я еще катал девчонку, к которой питал непостижимую еще, но непреодолимую тягу, и оттого моя дорога вверх с таким прицепом была тяжка вдвойне. Но зато спуск вниз с ней, обнимавшей сзади и пронзавшей сквозь все сто зимних одежек чем-то несусветным, для чего мы все на свете и живем – был искупающим все предварительные муки блаженством. Оно и всю дорогу вверх грело предвкушением, с которым я готов был, как Сизиф, лезть эту горку без конца, пока не уведут домой мама или бабушка...

Вот так же можно разделить надвое и наш социализм: с 1917-го по 1953-й – дорога вверх, в гору; затем до 1991-го – с горы. Построение социализма обошлось нам в такие каторжные муки, каких, возможно, не знал ни один другой строй на свете. Положившая ему начало Октябрьская революция была почти бескровной, но застрельщикам ее стоила долгих лет каторги, изломанных и отнятых жизней и болезней – у Ленина отнялась правая рука, которой он исписал горы необходимых трудов. Но грянувшая следом Гражданская война стала самой ужасной за всю историю, обойдя в том далеко войну Севера с Югом в США 1861-65 годов.

А неизбежным следствием Гражданской стал сталинский террор, без которого было не управиться с вошедшей в кровь отдачей предыдущей бойни, когда брат брату наматывал кишки на локоть – особенно в боевых верхах. И к этой внутренней битве за восхождение к нашей мечте добавился еще кошмар германского нашествия, от которого мы тоже ее отстояли – еще более страшной, чем за внутренний разлом, ценой... Но что влекло огромный, разношерстный во всех отношениях народ тащиться ввысь, превозмогая тошноту и дрожь, путем невероятно тяжким и кровопролитным? Да ровно то же, что и меня на саночную горку: великая мечта, для крохотного мальца – съехать вниз с ветерком и той радужной девчонкой!

И вот с хрущевской оттепели, которую сменил сладкий брежневский застой – мы покатились вниз с достигнутой горы, наслаждаясь разменом завоеванного на новое жилье, бытовую технику, зарплаты и наряды, поцелуи милых дам. Ну и – блаженствуя от прекращения репрессий и ухода на второй, чисто формальный план всех политических нагрузок и страстей...

И так от такого сказочного облегчения засоловели, что забыли вообще, зачем нужно за что-то биться, идти на каторгу, в подполье, исписывать горы трудов... И съехав в самый низ, карабкаться вновь вверх и не подумали, вместо того чуть не всенародно выстроились в бесконечные ряды уличной торговли. Стали ждать – когда само начнет всходить наше добро и счастье по непаханному нами и несеянному, только обещанному теми или иными Чубайсами, Руцкими, Ельциными, Путиными, Грудиниными... Но – всуе. И тут-то сразу целую плеяду ждунов наших осенило: напрасно ждать так просто, палец о палец не ударя, чего-то от проклятого, лживого, одним жуликам и олигархам служащего капитализма! Ждать, палец о палец не ударя, всех благ надо от родного, всякими гадами отнятого у нас социализма!

И покатились по всем соцсетями такие откровения:

«Капитализм – это тупик, дикая эксплуатация человека человеком; выборы при нем – фикция, все равно в итоге победит буржуазия; только социализм может дать настоящее народу! Надо просто, чтобы при нем правитель был хорошим, честным человеком – и никакие буржуазные выборы, права и дрязги не понадобятся».

Мне тоже больше по нутру социализм с его ограниченным, сравнительно с буржуйским, потреблением – но с безграничной широтой в мечтательных порывах и стремлением к извечным идеалам. Да только все сегодняшние гимны этому социализму обращены исключительно к блаженному катанью с его горки – и молчок полный об адски тяжком восхождении на нее. Но сами санки вверх не едут, их непременно надо, роя носом снег, тащить туда.

А без подобного труда у нас сегодня нет даже того западного капитализма с зарплатами и пенсиями вдесятеро против наших и с куда большей продолжительностью жизни, который хают «снизу свысока» наши увальни. У нас – типичный феодализм с бешеным разрывом в доходах меж господами и холопами, с дикой правовой дискриминацией и полицейским произволом, с фиктивными выборами и научно-производственным упадком. Нам бы с этих карачек подняться хотя бы до современного западного капитализм – чья горка все равно пониже социалистической и требует меньших гражданских усилий и упрямства. А уж для восхождения на вершину социализма надо не просто биться за соблюдение буржуазных прав и выборов. А, возможно, вновь делать революцию, вести Гражданскую, сносить ее страшные последствия и так далее – но наши трутни желают чудом небывалым оказаться снова на горе.

Тут и наши предки, настоящие строители и защитники утраченного ими же в том числе социализма, дали маху тем, что сочли этот ввоз санок в гору одноразовым и узкоколейным. А не требующим постоянной «битвы в пути» – в том числе с внутренним врагом в виде скурвившихся партократов. Мой дед, герой Великой Отечественной, бравший в плен фрицев и получивший за то кучу орденов и вожделенный «каменный дом» с большим огородом на окраине Орла, не смел и пикнуть против святой для него власти. А надо было с тем же бесстрашием, не знавшим в нем границ, брать и ее в плен, заставляя служить народу и провозглашенным ей же высоким идеалам, а не низкой корысти и приспособленчеству. Тогда, возможно, мы сохранили б наши великие завоевания свободы, равенства и братства, великой кровью обретенные, насытили б наконец свою торговлю и не скатились до нынешнего позорного феодализма...

И возврат в социализм – это не лежанье на тахте в плену сыкливого презрения к буржуазным протестам, выборам и прочим гражданским проявлениям и подвигам. А карабканье наверх, в гору с обдиранием в кровь коленок, рук и даже морд. И первая высота на том пути – эта буржуазная демократия и капитализм западного образца со всем их достоинствами и недостатками. А уж следующая, которой в обход первой не достичь никак – социализм, до коего нам сейчас как до Луны пешком.

Но когда-то ж мы на той высоте, или хотя бы рядом с ней, бывали – заплатив десятками миллионов жизней за такое достижение. Могли б, возможно, это повторить – и даже меньшей, благодаря тяжкому опыту, кровью, будь на то великое желание. Но все равно – лезть надо тогда на эту вершину, а не на Украину. На Украину – опускаться дальше вниз.