ЭХ УХНЕМ – ИЗ МЕТРОПОЛИИ В КОЛОНИЮ!

Недавний телефонный опрос компании Russian Field показал, что больше трети россиян поддержали бы вторую волну мобилизации. А еще в последние годы здорово выросло число сторонников возврата смертной казни и ужесточения политических репрессий до образца сталинских времен.

В советское время было такое расхожее выражение «как для себя»: «– Ребята, вы уж постарайтесь так бачок поставить, чтобы не текло, я отблагодарю. – Сделаем, мать, как для себя!» Так вот, все эти нынешние одобрямсы мобилизации, расстрелов и ГУЛАГа – явно подразумевают обратное «не для себя». Для этих вот, «которых развелось»:

«Совсем соседский Борька совесть потерял, пьет с дружками, на весь подъезд орет, музыку включает – вот бы его призвали, а там, глядишь, и шлепнули б! Всему подъеду жить спокойней стало б... Да и мать его, козу драную, всем недовольную, не худо б приютить, а то несет черти что про президента и других, еще нас с ней за компанию прихватят, кто там станет разбираться! Пора действительно вводить эту казнь, а то совсем страх люди потеряли!.. Еще бы квартиры этих, кого к стенке, отдавали более нуждающимся, мы вон в тесноте какой живем – вот это было б правильно, не грех тогда и куда надо маякнуть на кого следует...»

То есть сознание россиян, особенно русских, атомизировалось донельзя – и преуспеяние свое они все больше видят не в своем преумножении, а в подсокращении друг дружки через ту же мобилизацию и «стенку». Что можно считать величайшей победой власти, это подсокращение и запустившей так или иначе – против которой расщепленная донельзя нация не смеет и чихнуть.

При этом вся патриотика, ставшая для русских чем-то вроде смирительной рубашки, зовет не встать с колен, а грохнуться на них перед властителями – неважно, русскими, чеченами или евреями. Чеченский дон Кадыров на нынешней святой Руси – пророк и бог, самые прилежные русские патриоты покорно славили избиение под ним в грозненском СИЗО русского, доставленного туда закону вопреки. Понося на чем свет ближайших братьев по крови украинцев, на которых натравливают ярые кремлесофы, наши патриоты не смеют рта раскрыть против узбеков и евреев олигархов, обдирающих нас как липку – Усмановых, Ротенбергов и Вексельбергов. Вся храбрость их уходит на обтявкивание тех из Европы и тем паче США, на кого науськали свои господа и от кого точно ничего в ответ не прилетит. А вот от того же кавказца, или еврея-олигарха очень может прилететь, поэтому против них – ни гу-гу.

Кстати при том, что население нашей объятой этим самоистребительным патриотизмом страны все пуще сокращается, в странах, поставляющих нам трудовых мигрантов – все растет. Возможно, и в силу своей национальной солидарности, которой нет у нас, и благодаря которой диаспоры уже там и сям все более теснят и нагибают наше коренное население. Вот характерный крайне эпизод:

«В Твери два брата-таджика пристали к девушке, один был даже агрессивен, та предупредила: «Я чеченка. Отстаньте». Но они, не смылся, в чем отличие чечен от русских, ноль внимания. Она стала снимать их на телефон – и так как дело было в людном месте, все кончилось лишь тем, что таджики на глазах безрогих русских обложили девушку самым диким матом. И все разошлись. Но ее сородичи нашли обоих братьев, одного, самого агрессивного, уже в Москве. И поломали ему ноги. Точка».

А будь девушка русской? Поломать ноги могли бы уже тому, кто вздумал бы за нее, один как перст в родном краю, вступиться...

И в результате вот какая интересная перелицовка. В стране, почитающей себя за метрополию, некий имперский центр, приезжие с ее былых периферий, чуть не колоний – ведут себя наглее и наглее. Тогда как гражданину этой метрополии и в голову не придет повести себя так же развязано в каком-нибудь Таджикистане или Узбекистане. Там с ним живо сделают то же, что гордые чечены делают у нас со смеющими обидеть их святыни. То есть Россия с ее титульной нацией фактически уже не метрополия, но колония тех, которые через свои диаспоры наводят в ней свои порядки и все восходящий криминальный вал.

Ибо нельзя нагнуть народ страны до полного ничтожества, не позволяющего ему ни выбирать власть, ни самовольно собираться больше одного – и при этом не опустить предельно и ее. В тех краях, чьи выходцы сегодня нас вовсю шпыняют, хотя бы этот титульный патриотизм блюдется, отсвечивая у нас той диаспорской солидарностью, что и позволяет «на местах» шпынять наш титульный народ. Придавленный к ногтю уж до того, что другой мечты помимо как спровадить ближнего на мобилизацию, смертную казнь или казенные харчи за непочтение к тому же господскому ногтю – у него уже и нет. Есть только эта колониальная затравленность, кладущая на все свою печать гражданской и национальной неполноценности...