ДЕЛО НАВАЛЬНОГО: НЕ СУД, НО ЦИРК

Новый суд над Алексеем Навальным, цинично названный открытым, власть назначила в наглухо закрытой от граждан Покровской колонии, где «никому не нужный» отбывает первый срок. Случай из ряда вон: ведь куда легче этапировать в Москву не опасного ничуть сидельца, добровольно отдавшегося в руки нашей Фемиде, чем гнать на зону целую бригаду из Лефортовского суда Москвы. К тому же есть общепринятая практика, что выездное заседание может проводится, если нужны доказательства, которых не доставить в суд. В случае же с Навальным никаких законных оснований для выезда не было и близко. Но закон страха перед общественным резонансом вокруг штопанного белыми нитками дела оказался сильней всего.

Суд соединил два обвинения. По четырем эпизодам мошенничества (ст. 159 УК) со средствами, собранными Фондом борьбы с коррупцией Навального (признан экстремистским и запрещен в РФ) – и по двум эпизодам неуважения к суду в процессе о клевете на ветерана Артеменко.

По делу о мошенничестве Следком счел, что Навальный собрал с физлиц 588 млн руб. пожертвований на свою деятельность, но потратил из них 356 млн руб. на личные цели, включая «отдых за границей». Следствие снизило сумму потраты до 2 693 503 рублей, за что обвиняемому грозит до 15 лет, но и это – сущий бред. Все равно что обвинять поэта или композитора в том, что потратил аванс не на бумагу и чернила, а на шампанское с дамами или на водку с огурцом. Ведь тут важно только, было в результате создано обещанное – или нет. И если нет – наказание может быть лишь одним: впредь этому творцу не выдавать авансов никаких.

Навальный собранные им средства оправдал с лихвой. Тому порука запрет Роскомнадзора на целый массив его роликов с десятками миллионов просмотров по борьбе с воровством и коррупцией, объявленной сегодня экстремизмом. И заявления о недовольстве трудами ФБК всего 4-х из 300 тысяч пожертвователей – вне зависимости от их личных мотивов – доказательство высочайшей эффективности Фонда. Но если бы и все 300 тысяч оказались недовольны им  – единственной законной карой за то было бы не жертвовать ему больше ни гроша. А уж как именно Навальный использовал те добровольные пожертвования – на покупку видеокамер, шампанского, водки или на поездки на Канары – сугубо его личное дело: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда!»

И уж коли судить за невыполнение обещанного – под суд надо брать суд, который заточил Навального за решетку, лишив возможности работать, и Роскомнадзор, лишивший зрителей возможности его работы зреть.

Об этом сказал и сам Навальный на «открытом выездном судебном заседании», как написано в постановлении судьи, проходящем в зонной заперти:

«Как вы думаете, какую эмоцию я испытал, когда прочитал обвинение? Ликование! Я был на седьмом небе от счастья... Самым честным способом мы собирали пожертвования: кто хочет – перечисляйте. Мы и существуем, потому что у нас есть поддержка. Мы деньги собирали с 2011 года, и с того момента около 300 тысяч человек перечислили нам различные суммы. И когда я заявил, что возвращаюсь в Россию, СК сообщил: «Тогда мы вас посадим за хищение 385 миллионов».

Вы принесли в суд, что есть 300 тысяч жертвователей, и 4 человека написали заявления на 2 млн рублей. Из которых один – слесарь, который перевел миллион рублей Навальному. А спустя 3 недели – пишет заявление... Если кто-то меня спросит, какие доказательства, что ФБК самая честная организация, я скажу: мои доказательства – материалы этого уголовного дела. Тут есть все переводы, мои, моей жены... Я буду продолжать бороться с властью. Я не боюсь ни ФСБ, ни химического оружия, ни Путина...»

Что до второго обвинения – в неуважении к суду, тут вовсе нечего добавить к сказанному Навальным на этом лагерном судилище:

«Я даже не знаю, комментировать ли вторую фантастическую часть обвинения – оскорбления. Может быть, они для смеха ее включили? Фраза «Ваша честь, вы нарушаете закон» оскорбляет кого-то? Фраза «Я жду, пока вы закончите» – это оскорбление кого? Судьи? Прокурора? Если за фразу «Боже мой» можно судить, то и надо было записывать, что Навальный оскорбил господа нашего, упомянув его всуе...

Раз я так оскорбил Путина тем, что не только выжил, но и вернулся, пусть он будет мне постоянно увеличивать срок. Но все равно – моя деятельность, деятельность моих коллег важнее, чем конкретная судьба человека. И худшее, что я могу совершить – это испугаться... Я буду продолжать бороться с властью. Я не боюсь – и вас всех призываю не бояться...»

Кстати трусливый почин выездного заседания пришелся нашей залгавшейся вконец власти до того по вкусу, что и суд над шаманом Александром Габышевым она сделала тоже выездным. Его, прославившегося походами на Москву для «изгнания» Путина, 25 февраля будут судить прямо в психбольнице, чтобы никто лишний не проник и на этот Шемякин суд, где вообще мрак полный. Сначала, когда Габышеву удалось дойти до Бурятии, его задержали за экстремизм. Потом признали умалишенным с диагнозом «переоценка своей личности». Но доказать болезнь не удалось, тогда его обвинили в нападении на полицейских, потом опять заперли в дурдом – где и собрались судить не пойми за что...

В общем российский суд становится уже и по форме, и по содержанию какой-то полной буффонада, цирком марионеток, готовых по кремлевскому приказу хоть вприсядку, хоть на головах...