ЧЕМ ЧРЕВАТА СМЕРТЬ ОППОЗИЦИИ В РОССИИ

Главный успех Кремля, я думаю, не в том, что он преуспел в своей пропаганде доноса, лагеря, врагов народа и культа вождя, весьма попахивающей тем, что мы уже когда-то вроде напрочь победили. А в полной гибели хоть сколько-то серьезной оппозиции – без коей полицаям легко хватать народ, лишенный всякой неподвластной внутренней опоры. Убийство политических противников и культуры политической борьбы еще в СССР стало и его самоубийством, чего так и не поняли поныне многие его поклонники: лишенные конкуренции системы как в политике, так и в природе – обречены. Без состязания любая власть, как и самый бодрый поначалу живчик – живо вырождаются.

СССР вроде, в гроб сходя, породил достаточно яркую и громкую поначалу оппозицию – но та уже очень скоро повторила пагубный родовой инстинкт. Едва став властью, кинулась гасить всякое инакомыслие чуть не еще пуще, чем это было в послесталинском СССР. Всякая публичная полемика была раздавлена; крайне сложная, противоречивая и драматичная советская история превращена в какой-то дурной лубок. Де людоед Сталин съел светоча Бухарина, потом вовсю мешал выиграть Вторую Мировую, построить наш авиапром и написать лучшую в мире музыку, но все это творилось вопреки ему, прямо в ГУЛАГе – и попробуй возрази!

В итоге новая оппозиция народилась уже какой-то совсем жалкой, готовой за копейку, при острой ее нехватке, продаться до кишок – по образцу главных наших оппозиционеров Зюганова и Жириновского. А старая, либерально-демократическая, которую после недолгой ее фиесты Путин загнал вновь за Можай, настолько досадила большинству своими прежними лживыми лубками, что народ смачно плюнул на нее в ее опале.

И в итоге вышло, что стойких и порядочных борцов с пошедшей в обязательный разнос моно-системой стало раз-два и обчелся. Власть их схватила, посадила и облила дерьмом ее паршивой пропаганды; но когда других голосов нет – даже самый фальшивый и трескучий звучит как сама истина.

И вообще в нашем народе сидит какая-то врожденная нерасположенность ко всякой демократии, ему привычней менять дрянную власть путем табакерки или революции. Еще и потому любая оппозиция, так или иначе живущая видами и надеждами на не фиктивные выборы, у нас обречена дышать на ладан. Вот самое что ни на есть типичное суждение наших «народных мудрецов», почитающих себя в тысячу раз умней зажравшихся исчадий Запада, сдуру носящихся по их выборам и протестам:

«Буржуазные выборы придумали либерасты, и на Западе от них лишь видимость одна, все равно одни и те же меняют друг дружку постоянно. А живут там хорошо не из-за выборов, а потому что грабят нас и свою резаную бумагу по всему миру под видом денег распускают. У нас эти выборы свели к нулю – и слава богу, меньше надувательства на душу человека. Надо просто, чтобы порядочных людей ставили во власть, как это было в СССР...»

Как сделать это «просто» – нашим мудрецам настолько очевидно, что просьба это объяснить будет ими сочтена за провокацию безмозглых либерастов. И что именно Запад грабит нас, а не наше ненасытное жулье во власти, складирующее награбленное на Западе и без выборов не знающее смены и расплаты – им тоже как день ясно. Но что тасовка даже одной колоды, позволяющая менять местами вершки и корешки, дабы не врастали безвылазно в порок, служит спасением от загнивания – до них, хоть тресни, не доходит.

Вот это все и есть фундамент и залог успеха нашей архаичной системы, уросшей в самое себя корнями и не подлежащей никакой модернизации. Только способной окочуриться во всем своем незыблемом ансамбле – так как ничто не вечно под луной. И что демократия и оппозиция – это спасение от смерти, революции и табакерки, а не выдумка наших неладно показавших себя в ельцинскую пору либерастов, – нашим мудрецам и колом в мозг не вогнать. Что для власти, обещающей царить у нас по гроб – конечно, счастье полное; для остальной страны – огромный шанс сойти с ней вместе в тот же гроб.