БАЦИЛЛА СТРАХА, УБИВАЮЩАЯ НАС. Александр Росляков. Писатель, журналист



БАЦИЛЛА СТРАХА, УБИВАЮЩАЯ НАС За свою жизни я имел счастье близко знать отважных, способных до конца идти за свои убеждения, гражданский и профессиональный долг людей. Например московского судью Владимира Кулькова, в конце 90-х попавшего под дисквалификацию за то, что не струсил максимально строго наказать именитого мошенника, имевшего вход к самому главе Верховного Суда. И я горжусь, что своей статьей в самой тиражной тогда газете смог так убедительно вылепить его портрет, столпа родного правосудия, что он сберег свой пост – во сохранение народной веры в справедливость и закон. А мой друг Дмитрий Лило, лучший следователь московской прокуратуры 90-х, настоящий гений, раскрывавший под 100% самых сложных дел, упек за решетку самую кровавую банду тех же лет – «Нефсам». Но ее главарей отпустил сам Генпрокурор по отмашке тогдашнего премьера. И неистовый Лило, асс самбо и стрельбы из личного ствола по бандитью, не вынеся столь подлого удара с тыла, ушел на самом пике карьеры с высокого поста в горпрокуратуре. Сейчас работает в адвокатуре – но хороших адвокатов у нас немало, а не знавший профессиональных поражений следователь Лило – был на всю Москву один! Мой друг Геннадий Никитченко, Герой Абхазии и глава ее русской общины, беззаветно храбрый организатор отпора грузинской агрессии в 1992 году, в 2002-м добился выдачи всей Абхазии российского гражданства. Этим шагом чрезвычайного великодушия к вымиравшей в мировой блокаде узнице он вознес авторитет России до того, что ее ярая противница Грузия выслала тайных эмиссаров в Сухум с просьбой и ее принять в состав РФ. Что вызвало страшный переполох на Западе, где уже тогда наши высшие чины держали их детей, любовниц и награбленное. Был мигом скинут по команде США допустивший такой геополитический провал президент Грузии Шеварднадзе, а на Никитченко «рука Москвы» организовала лютое покушение. Он, закаленный грузино-абхазской войной боец, жизнь свою спас, хоть и месяц ходил потом с разбитой в лепешку рожей. Но будучи самым влиятельным лицом в Абхазии и популярным политиком в России, в считанные годы был спущен нашей властью в полное политическое небытие... Таких подвижников, рыцарей без страха и упрека в любой стране и в любой век не слишком много, но пока они на плаву и на виду для соплеменников – хоть через сто, хоть через тысячу голов – надежда есть. И горе – не беда. Но за последнее 20-летие у нас такие чуть не поголовно вымерли или сошли со сцены – как мамонты, не вынесшие ледникового периода. Когда встарь кто-то из моих знакомых попадал без вины в какой-то криминальный переплет, например с рэкетом или шантажом, я мог ему сказать: «Возьми бутылку и сходи к Лило, он точно твое дело честно разберет. Только не вздумай денег сунуть – выставит взашей». Такой последней инстанцией и надеждой, хранящей от отчаянья, в Абхазии долго был Никитченко. Но смены им в итоге не пришло – думаю, любой легко нашарит в личном опыте подобные примеры: подвижников-врачей, учителей, силовиков и чиновников, руководителей производств и территорий. То, что пришло на смену в руководстве, в депутатском и правоохранительном корпусе – ужас полный: взяточник наверняка, а еще, возможно, и злодей с гроздью прегрешений перед УК. Но куда хуже, что попутно, причем что тут первично, знает один бог – народ наш стал таким трусишкой сереньким, что хоть святых вон выноси! И ладно еще, когда в приятельской беседе в ответ на все связанное с агрессией против не нападавшей на нас первой Украины человек уходит, как последний безъязыкий трус, в кусты. Но за время СВО народился еще целый сонм диванной агрессивной дряни, из кожи вон рвущейся бежать и тявкать оголтело впереди нашего милитаристского официоза. Власть, придерживаясь хоть какого-то военно-полевого лицемерия, долдонит о демилитаризации и денацификации «искусственного государства Украина». А эти трусливо лебезящие в ее ногах сявки заходятся истошным лаем об истреблении всех до последнего «хохлов-жидобандеровцев», об обращения всего «Хохлостана» и «Салорейха» в радиоактивную пустыню. И таких «щенков народа», трусливых до беспамятства, заливающихся их брехней с тыловых диванов исключительно и с подлой оглядкой на хозяина – сегодня развелось до черта. Взамен тех подвижников, с коих я начал и кто есть соль земли, хранящая ее от всякой порчи и скисания под искони порочной властью. Но и трусливое гражданское молчание, побег от всяких властных непотребств в кусты – тоже беда народа. Ибо кого нагнут, того и набьют – это закон. На строптивых воду возят, а на покладистых – дерьмо, самих их в это же и обращая. И вот чего никак не хотят уразуметь наши трусишки, двояко поклонившиеся – через кустарное молчание и разнузданное тыловое подгавкивание – отведавшему человечины хозяину. Не остановится он на соседях, войдя во вкус своей все более фашистской власти: настроит для своих концлагерей, чтобы не кормить зазря тех, на ком сейчас возит дерьмо, кого уже загнал в чудовищную сверхсмертность. Поладить с ним добром, хлебнуть из одной чаши с ним соседской крови у народца, ставшего под ним дерьмом – не выйдет. Бацилла страха, поразившая нас хуже всякого коронавируса и сделавшая из нас халдея, холуя и исходящую из-за хозяйской спины фашистским перебором сявку – не спасает. Но беспощадно убивает всякий недостойный людской жизни брак.