СТРОИТЕЛЬ ТИХОЙ БАРРИКАДЫ

Дважды за новую эпоху наш народ ходил на баррикады: в 1991 и 93 году, – и оба раза неудачно. Грядущие рублевские тузы ловко присвоили плоды этих походов, обратив в свои баснословные нетрудовые – убивающие, главное, сам генеральный трудовой посыл.

Но труд – всему голова, из обезьяны сделал человека. А презрение к нему вновь обращает в обезьян, способных лишь дуть пиво с заточенной под дикаря рекламой: «Найди тачку под ключом, понты ни при чем!»

И мы уже сошли на какой-то дремучий уровень с диким всевластием тучнеющих верхов и полным бесправием вымирающих низов. Эти низы этим верхам, сосущим с жадностью из нефтяной трубы, и не нужны – как лишние нахлебники, натрубники. Уймы бомжей и беспризорников, уход целых селений в проститутки, работорговля и так далее – все это правящему под себя рублевскому паразитарию по барабану глубоко.

И после обернувшихся таким позорищем тех баррикад словно сам дух народного сопротивления издох. И мы, возможно, из всех стран Европы стали самой смирной, как безрогая овца, страной – за вычетом диких чеченских протестантов. После 93-го у нас и близко не было таких волнений, что сотрясали Францию, Испанию, Италию – куда благополучнейшие против нас. Но оттого и их корзинное благополучие, что их народ, рогатясь и бодаясь, не дает согнуть себя в бараний рог.

Наш же протест ушел весь в криминал – жестоко и бесцельно мстящий за наш властный беспредел. А в не бандитах пораженческая тишина только беззвучно шлепает губами: а что делать? Ходили же уже на баррикады – и что толку? Но по ожесточившейся борьбе за жизнь надо на эти баррикады не ходить, с них надо не сходить. Или – сожрут безрогих, не спасут ни Бог, ни Путин, ни любой наивно ожидаемый другой.

Где-то в душе все это понимают, но все трибунные призывы выйти из зашуганного круга тонут в тех, к кому обращены. Что-то у нас не складывается с этой душевной, прежде всего, баррикадой, без чего нация – не нация, а стадо баранов, погоняемое стадом пастухов.

И на всем этом фоне мне показалось весьма замечательным письмо на эту тему от посетителя моего сайта Сергея Сорокина. Он, бизнесмен из Подмосковья – типичный представитель потерянного в целом поколения родной технической интеллигенции. Но он еще – тот здраво мыслящий и, главное, реально обращающий мысль в действия кирпичик, из которых лишь и может сложиться наше будущее.

То, о чем он пишет, на мой взгляд, сегодня самое главное и ключевое, что в виде неопределенной взвеси бродит в душах – но еще не нарастает в поворотный ком. С тем, чтобы как-то этому помочь, и предлагаю фрагменты переписки с ним – разумеется, с его любезного согласия.

Александр Росляков

Уважаемый Александр, спасибо за ответ. Если подробней о себе, мои предки из Вятской губернии, г. Уржума; были соседями семьи Кирова и вместе с ним начинали революционную борьбу. Идее равенства и братства в составе партии большевиков служил мой прадед. Был он кузнецом, т. е. деревенским интеллигентом, имел талант пропагандиста и эффективно использовал его.

Дед пошел по его стопам. Воевали они почти всю жизнь – от сибирских партизанских отрядов до отрядов по ликвидации басмаческих банд в Средней Азии и Отечественной войны. Отец тоже стал коммунистом и, как инженер, мог выбирать, с кем ему идти, с «начальством» или с народом. Он выбрал народ, за что набил немало шишек, но так и остался «сам по себе», на стороне народа.

Никто из них не был причастен ни к репрессированным, ни к начальственным сословиям. Нормальные трудовые люди. В семье было представление о коммунизме как о строе, основанном на взаимном уважении людей, справедливости, труде и т. п. Своего рода трудовая культура и религия. И я ее уважаю.

После окончания Московского энергетического института я начал работать на Байконуре инженером. Но в партию не вступил – не мог принять ее казенного бюрократического духа, хотя и жалел, что изменил семейной традиции. Работал честно, и сейчас не стыдно. Испытывал наш космический челнок «Буран» по программе «Энергия». Все шло энергично и хорошо, возник соблазн стать в будущем видным конструктором. Это толкало меня вверх по служебной лестнице, и еще до 30-ти я стал начальником отдела подготовки топлива.

Но это тот уровень, где находишься между «народом» и еще более высоким «начальством». Тут я и испытал себя «на разрыв». Начальство хотело орденов и медалей, народ – человеческого отношения. Начались проблемы. Кто умел решать вопросы в бане, преуспевал. Мне в баню сходить было не трудно, но прислуживаться не хотелось. По моей физиономии чувствовалось сопротивление этому, я так и не стал «своим» в ряду «начальников». А так как в полувоенной организации начальник всегда прав, конфликт был неизбежен.

Но меня ценили как специалиста – и поддержали высшие инстанции. Удалось сделать много, но программу «Энергия» закрыли в 1994 году. Помню, как долго тянулась неопределенность, а потом приехал молодой вице-премьер Чубайс, и сразу после этого было объявлено о закрытии программы. Хотя у нас лежали 3 уже готовые и 2 почти готовые «Бурана».

Мои коллеги потеряли всякий интерес к работе. Часть (более практичная) стала устраивать личные дела, другие, романтики космической отрасли, потянулись друг за другом в мир иной. Началось пьянство и разложение. Два года я терпел все это, но потом понял, что на стезе загнивания мне делать нечего.

Прожив 13 лет в пустыне, я имел очень абстрактное представление о внешнем мире. В отпуск выезжал при деньгах, но как там жить – не знал. Некоторая адаптация произошла, когда к нам повалили американцы. Запуск коммерческих спутников с наших стартов оказался раза в три дешевле, чем в Америке. И мы гордились, когда они удивлялись качеству наших технологий. На совместных операциях (вместе с американцем заправляли спутник «Астра» под стеклянным колпаком в скафандрах) я испытал шоковую языковую терапию, после чего свободно стал говорить по-английски. Интересно, что я получал 50 долларов в день, а мой американский коллега – 5 000 (!) в день за некомфортабельные условия.

Я защитил диссертацию в МГТУ им. Баумана по подготовке ракетного топлива с применением криогенных компонентов. Эта технология сейчас используется на международном плавучем старте в Карибском море. Но атмосфера на работе становилась все хуже. И в один из отпусков я занялся всерьез поиском работы на «большой земле».

На мое резюме откликнулась одна крупная шведская компания, я был принят специалистом по продаже теплообменников, стал быстро продвигаться, получил самостоятельное направление. Появились друзья, в основном шведские технари еще старой, доглобалистской закваски. Но затем возникли вновь проблемы.

Бизнес сам по себе нейтрален, как всякая деятельность. Его трудовая или паразитическая сущность – в прибавочной стоимости. И в ее задействии в компании довлел эксплуататорский, паразитический характер, она все больше служила растущим амбициям хозяев. Компания стала строить свою политику по отношению к партнерам агрессивно, управленцы все больше напоминали советских бюрократов, оторванных от жизни, жадных и подозрительных. Шли в гору те, кто умел рапортовать, делать приятно начальству и т. п.

И я почувствовал себя вновь не в своей тарелке. Хотя работал добросовестно и попал в ударники уже капиталистического труда. В 2000 году на торжественном мероприятии на центральной площади Нюрнберга я был назван лучшим инженером компании, в которой числилось 13 000 человек.

Но отличившись и в коммунистическом, и в капиталистическом труде, я понял, что ни там, ни там мне места нет. И опять ушел в никуда – решил создать свое дело. Капитала не было, начать я мог только с торговли, чем и продолжаю заниматься. Но это торговля высокотехнологическим оборудованием в области промышленной холодильной техники. Мы помогаем российским производителям сделать проект, учесть европейские стандарты и выгодно продать продукт. Завязались отношения и с новыми партнерами в Европе, удалось создать гармоничный круг партнерских отношений.

В моей компании 17 человек, стараюсь не увеличивать персонал, т. к. это сказывается на затратах. Наш нежадный бизнес хоть и не дает больших доходов, но дает хороший импульс развития нашим производителем – это высококлассные монтажники, инженеры, специалисты. Меня радует, когда я вижу, что моя машина крутится для того, чтобы гармонизировать мир вокруг. Когда становятся богаче партнеры, растут зарплаты их сотрудников и возможность помогать тем, кто нуждается.

В этом сегодня моя баррикада – создать ядро позитивной экономической деятельности с трудовой этикой и идеологией. Я уже подготовил почву для того, чтобы перенести к нам из Европы ряд выгодных нам производств. Там тоже не все паразиты, и есть вещи, крайне нужные сегодня, чтобы дать позитивный заряд российской экономике.

Проблем полно. Наши чиновники обдирают на каждом шагу. Все хотят взятки, и я откупаюсь, для меня это самый дешевый способ спасти ход дел. Пусть тоже живут, когда-нибудь и в них совесть заговорит. Но тесней общаться с ними не могу – разные породы. Т. е. плачу паразиту паразитово, стараясь минимизировать ущерб для своей компании.

И я вижу: чем сильней она, тем деликатней с ней чинуши, тем легче минимизировать причиняемый ими вред. Почему я не борюсь в открытую с существующим порядком жизни? Потому что не верю в возможность единовременного изменения. Каждый процесс должен вызреть, войти в фазу общественного признания. Моя стезя – созидание, развитие. Я не могу прямо противостоять системе, могу отвечать только асимметрично. Считаю важным и то, что мой труд дает возможность сохранять семейные ценности, давать потенциал для развития детей.

Я, видимо, по характеру, что называется, soft influencer – создающий мягкое магнитное поле, искривляющее пространство и оптику. Мне глубоко не безразличны общие процессы и тенденции, я много думаю о них. И сожалею, что еще не вымершая трудовая интеллигенция не имеет возможности высказать свое отношение к происходящему. Ее потенциал все еще велик, но не реализован. Но, значит, всему свое время…

 Мне очень симпатично, что Вы ведете разговор о существенном, не скатываясь на стенания о "Святой Руси", церкви, забытом Боге и т. п., т. к. эти понятия эксплуатируются словно с целью их дискредитации.

Именно духовная основа жизни сейчас подвергается «ковровой бомбардировке». Познеры, Архангельские, Михалковы и пр. делают свои ядовитые инъекции в надежде обездвижить нас. Что-то им удается, но товарно-денежным идеологам никогда не победить совесть, и потому в перспективе их усилия бесплодны…

Меня волнует разрушение СССР. Великое государство было разрушено управлявшими им паразитами. Паразитизм проник в советскую бюрократию в середине 50-х годов. Сталин держал в узде бюрократические амбиции, но затем от социалистического государства осталась одна вывеска. Идеологией пользовались как дубиной для укрощения строптивых.

Вы помните бодрых комсомольских вожаков 70-х и 80-х годов? Наше поколение, но какие сволочи.... Каждый стремился устроиться за счет других. Но отечественные паразиты жили не в изолированном пространстве, они с вожделением смотрели, как пухнут и жиреют западные паразиты. Заграничные флюиды, как запах с кухни, заставляли наших паразитов исходить слюной. Они надеялись влиться «дружными колоннами» в мировой паразитический рай, но западные оказались суперпаразитами, которые паразитируют на паразитах нижнего уровня. Тут наши и струхнули, впав в патриотизм, отчего ненадолго интересы народа и его паразитов почти совпали.

Но патриотизм патриотизму рознь. Да и враги – не все враги. Главный враг – идеология паразитизма. Трудящийся человек хоть в США, хоть в Израиле, хоть где должен иметь оправдание для своей совести в трудовой культуре. Труд, в самом глобальном смысле, должен вернуть себе высший статус…

Что будет с нами дальше? Нам будут еще долго врать, а народ – не верить и сберегать свои силы. Как в период искусственного голода 90-х людей спасли их 6 соток, так и сейчас, в период идеологического голода, спасут земные ценности – семья и дети…

Заметьте: слова паразит и паразитизм у нас остались только в медицине. В СМИ – уже не услышишь. Сейчас паразитов называют "рентоискатели", согласно демократической науке…

Один из этих паразитов сыграл особо важную роль в процессе монетизации духовных ценностей. Я имею в виду Егора Гайдара, тоже нашего ровесника, помешавшегося на том, что главное в жизни – деньги.

Год назад он выдал статью о социальном паразитизме в Советском Союзе. Смысл – многие в СССР не работали, но получали зарплату и т. д. Форум кипел матом. Этому неуку, по сути фетишисту, неведом даже такой аз науки, что деньги не имеют сами по себе цены – они инструмент жизни. Но Гайдар на комментарии в сети не реагировал никак. Понятно: у него пока что – рупор, говори что хочешь.

По его книге "Гибель Империи" получается, что СССР был плохой маркетинговой компанией, не соизмерявшей расходы с доходами. Пока экономика держалась на страхе, все было более-менее, но страх исчез – тут и развал. Но к концу 80-х наша промышленность не была в таком развале, как сейчас. Главное – народ еще не озверел от гайдаровской разрухи, и еще не пустили «газы» ядовитые создания паразитизма. Все можно было сделать, но цель была – сломать. И когда Гайдару дали порулить в 91-м, экономика рухнула в считанные месяцы. А он получил свою бочку варенья, которую сосет, причмокивая, до сих пор.

Интересно, что эта книга имеет антипутинскую направленность. Профессор разрушения пророчит: на страхе ничего не построишь, демократия и необузданная личная корысть, которую для вида прижал в олигархах Путин, – ключ к процветанию. И пусть они грызутся – как это делали между собой бандиты в 90-х. Раскол в рядах паразитов и суперпаразитов только на руку народу.

Все это, я надеюсь, сгинет все равно за немощью, за ними нет ничего, кроме денег. Деньги – это много, но недостаточно – как видно из любого исторического примера.

Страшнее другое: народ не слышит своих родных песен, перестает знать своих героев. ТВ все поливает гноем, но ничего нет о Лермонтове, Маяковском, Есенине (чернушный фильм не в счет), Рахманинове, Чехове, Толстом... А без духовной поддержки трудно выжить, очень трудно. Создается впечатление, что кругом одни паразиты и их фекалии…

Но будет праздник в нашем доме! И народ не молчит – просто его пока не слушают. Но куда эти глухие денутся, все равно источником всех благ, которые потребляют паразиты, является человек труда.

С уважением, Сергей Сорокин.