КАКОЕ ОЗЕРО, ТАКИЕ И РУСАЛКИ!

Кто склеил ласты Путину с Медведевым? 

Чем ближе дата президентских выборов, тем больше все гадают: станет ли на них Медведев биться с Путиным? Будет их схватка; если будет – натуральной или показанной?

Но я убежден, что никакой борьбы меж ними в принципе не может быть. Есть старый трюк «борьба нанайских мальчиков»: два малыша в национальных шубках возятся в обнимку – а потом оказывается, что это один артист в костюме, порождающем иллюзию. И Путин с Медведевым сейчас – даже не разные фигуры, а детали облачения некоего «единого заказчика».

Та разница, что им приписывают: один – либерал, другой – нет, – на деле не существенней различия в фасоне их штиблет. Главное, в чем совпадают оба – курс на деиндустриализацию страны, превращение ее в сырьевую площадку Запада с допуском производств сугубо с иностранным капиталом. Но я не верю, чтобы любой из них в душе желал погибели своей стране; скорей они из честолюбивой слабины сдались тому, кто покупает их предательство за властный пряник.

Отсюда и весь наш промышленный развал. Когда мы уже насосались нефтедолларов, можно было, скажем, обязать наши авиакомпании покупать самолеты у своих производителей, дав тем средства на развитие. На «Рыбинских моторах», где делали турбины еще для сверхзвукового ТУ-144, в 90-е люди трудились без зарплаты, лишь бы сберечь бесценную основу производства. Так же держались до последнего и «Пермские моторы», флагман отрасли. Но ее сдали на реконструкцию прямому конкуренту «Pratt & Whitney», производителю турбин для «Боингов», чей президент сказал: «Скоро российские самолеты устареют; мы хотим, чтобы их заменили американские с нашими двигателями». И в итоге вся отрасль приказала долго жить.

То же – и в прочих отраслях. Недавно в Пермском крае уволили моего старого друга Андрея Соколова, заслуженного зоотехника, сына легендарного Героя труда Александра Соколова, директора лучшего в СССР племсовхоза. В любой другой стране потомственный специалист такого класса был бы нарасхват – но наотрез не нужен в нашей. На бывший суперсовхоз поставили аж двух директоров – от Минсельхоза и от Росимущества; оба ни уха ни рыла в этом деле – и давай распродавать остатки былой роскоши. Катаясь в барских джипах и имея нереальные для местной нищеты зарплаты, они заклинали не писать о них, не то де мне, не въехавшему в курс чего-то, несдобровать. Я на их уговоры наплевал и написал; не сдобровал Андрей, ставший для этой пары паразитов костью в горле.

Но он так и так не имел шансов при той политике, что объявил пермский губернатор Чиркунов: мне легче закупать провизию за рубежом, чем разводить свое агропроизводство. И этим как раз въехал в генеральный курс на истребление нашего воздушного и сельского хозяйства. При этом в рост идут одни профаны, способные только к распилу денег, больше ни к чему. А само имя честный человек, честный судья, порядочный специалист – стало порочащим для личности и оскорбительным для властной касты.

Зачем же власть всем этим рубит то, на чем сидит – имея стабильный нефтяной доход, то есть вроде полную экономическую независимость? И кто тот невидимый агент, вертящий парой выставленных на общественный обзор нанайцев?

Скорей всего – все тот же «вашингтонский обком», держащий нашу власть за жабры зарубежных банковских счетов и прочих компроматов. Плюс алчность своих бизнес-кланов, падких продавать страну – с чего навар куда скорей и выше, чем с любого производства. И наша власть покорна этим рычагам воздействия, реальным для нее – в отличие от нереального народного нажима.

Но почему как раз при демократии, то есть власти самого народа, народ без боя сдался этой государственной измене? Думаю, потому что не имел в себе того личного стержня, без которого в демократической модели делать нечего. Ибо демократия – это не когда тебе все принесут на блюдце, как размечтались наши пентюхи, а когда ты сам бьешься за свои права. Когда на нас напали фашисты, этот стержень – за Родину, за Сталина! – нам придали красные комиссары. Но с их последующим перерождением и уходом ушел и этот не вошедший в плоть и кровь костыль.

И в этом суть всего. Пару лет назад я прилетел в хозяйство Соколовых, узнав, что там был штурм правления с попавшей в Интернет стрельбой. Еще подумал, не мои ли старые друзья дали отпор захватчикам? Увы! Это снабженные их жадным стержнем паразиты подрались за право прибыльно банкротить лакомый кусок. А местные при дележе их кровного добра ушли в кусты – вместо того чтобы проколоть вилами колеса накативших на них джипов. Один Андрей, за кем стояла тень его великого отца, как тень отца Гамлета, не сдался – и следом под безрогое мычание своих был выперт вон.

Горько сказать, но все мы, легши под пятой властных предателей, ничуть не лучше их, легших под западной пятой. Народ, прежде сражавшийся за Родину с этим моральным стержнем, без него стал как дите, которому дали нефтяную соску, чтобы не орал – и он, в основной массе, не орет. Сегодня на хлеб с водкой есть – а завтра хоть потоп! Потому и основная масса молодежи больше ничему не учится: какой в этом на краю потопа смысл? А кто учится – лишь чтобы смыться затем за рубеж, дав ход своим талантам в том же «Pratt & Whitney».

Да, где-то еще теплится протест против такого национального самоубийства. Но он так слаб и эфемерен, что генеральная «Единая Россия», генератор этого самоубийства, все гасит своим похоронным маршем на узде у уминающих страну воров. Какой-то нонсенс, бред: правящая партия страны – парник духовных маргиналов, готовых за контрольную подачку под любой штиблет!

На этом марше вся страна уже трещит по швам: Чечня уже почти не наша, там свои законы и вход русским запрещен под страхом смерти. Россия откровенно платит ей ясак – как и другим, все более отвязанным нац-автономиям. Вот-вот простимся и со Ставропольем и Кубанью, где власть этнических преступных групп все больше попирает продувную федеральную.

Промышленность уходит иностранцам; по продовольствию мы уже целиком у них в плену: с искоренением своих сельских умельцев нам никогда не прокормить себя. Япония, Китай всерьез готовятся к захвату наших территорий, уже захваченных их ширпотребом и «отверточными» сборками. И кто укажет хоть одну причину, почему они не довершат этот захват? Наши ракеты? Но они – от внешнего врага, а весь наш враг сейчас сидит, как червяк в яблоке, внутри нас.

И что до тех президентских выборов, мой прогноз таков. До самого их старта будет надуваться эта мнимая интрига: схлестнутся ль, и под какой шубой, Путин с Медведевым? Де это не два сапога пара, а вовсе разные: один левый, другой правый, – и коль народу спустят на выборы эту большую разницу, он должен пищать от восторга! Хотя весь выбор – лишь между деталями из реквизита ставящего этот трюк «единого заказчика», и кого ни выбери, все будет только в его пользу.

Но, думаю, что даже этот блеф, дающий хоть какой-то проблеск неопределенности, наши геббельсы не выдержат сполна, кишка тонка. За месяц или за два дня до выборов укажут победителя – и наши стоптанные страхом перед всякой властью люди покорно его выберут. И сев затем за свой кухонный, сдобренный гражданской водкой стол, в свою любимую отмазку скажут: это не мы ужасные, это жизнь ужасна! И опять соврут, поскольку делает такой жизнь не кто-то, а мы сами – своей подлостью и ложью, кои лишь свела в пучок в своем зеркальном отражении наша власть. Какое озеро, такие и русалки в нем!

Но самое ужасное, что наше озеро не очищается со временем, а все пуще заболачивается. И мы в нашем кухонном раже еще зря хаем нынешних нанайцев. Они еще хоть родом из нашего большого прошлого, из победоносного, при всех его огрехах и грехах, СССР. И, может, с тайной радостью сдались бы нашим вилам, если бы они вдруг наступили. Перебежали б опять к нам, если бы мы показали что-то из себя – в отличие от уже кровно чуждых нам порожденцев нашего национального развала.

Эта занявшая за ними очередь немцовщина, что уже не под пятой «вашингтонского обкома», а прямо на зарплате у него – нипочем не пощадит нашу печальную страну. И прекратит ее болото раз и навсегда, только всплывет на нашей ненависти к отразившим нас нанайским зеркалам.