То, что еще не так давно казалось всего пугательной риторикой злых протестантов, сегодня стало фактом: Россия самоутвердилась сырьевым придатком Запада. О чем сам президент объявил на встрече с главами «большой восьмерки» – хотя и более пристойной фразой о стратегическом партнерстве по снабжению Европы топливом. Но как ни назови: сырьевой придаток или генеральный поставщик тепла и света, – суть не меняется.
И вся наша национальная идея и политика свелись в придаток этого придатка. Национальная мечта одна: любым путем примазаться к золотоносному соску, с которого сейчас вся жизнь в стране по сути и идет. Зайди в любой магазин компьютеров – российской даже кнопки нет; фактическая смерть родного автопрома и авиапрома тоже уже налицо.
И уже даже самые примазанные к этой нефтесиське задают вопрос: почему мы наши нефтебарыши не тратим на свое развитие, а прячем, как в чулок, в стабфонд?
Самый, может, откровенный ответ на это дал в телешоу Соловьева Греф: «Наша экономика сегодня эти деньги не способна переварить». И эта, хоть и на пристойном сленге, откровенность вдруг мне объяснила, почему наш президент так держится за этого бесплодного очкарика с бухаринской бородкой. Да потому что, видно, он один среди всего столь же бесплодного рублевского придатка хоть не врет. И, видимо, наедине сказал патрону напрямик: никаких денег никому давать нельзя, сопрут.
Но этот ответ тут же порождает новые вопросы. Первый, конечно, больше риторический: что ж это у нас за властная система, от которой надо, только что-то завелось в кармане, зашивать карман? И как с ней строить вожделенный рынок и капитализм, по чьим законам омертвление капитала – еще хуже воровства?
Но пусть даже у нас такая уж специфика – не красть, только когда всех жен министров, как при Сталине, запрут в острог. И нашим мозголомам из правительства уже не выдумать вовек умней того чулка. Но зачем тогда держать его не под своим, а под чужим матрасом? Зачем мы наши барыши вложили в кувыркающийся доллар – и сдали аккурат тому, кто откровенно пишет планы нашего дальнейшего распада?
Ведь он при случае легко найдет самое демократическое, как в случае с Югославией или Ираком, обоснование, чтобы их нам не отдать. Но может и хитрей сманипулировать на биржевых курсах так, что мы останемся просто с пустыми фантиками на руках. Станок, способный за день напечатать их вагон – у него, и кто ему, бомбящему свободно все, что против него шевелится, не даст так отбомбить и нас?
И чует мое сердце, тут какая-то афера типа МММ, когда вложившиеся в афериста поневоле начинают петь в его дуду – как мы сейчас ни шагу без оглядки на Америку. И уподобились такому дураку, который выпавший ему, как в сказке, клад пустил наполовину в разгуляй, наполовину закопал – еще и не в своем саду, а у соседа. И сам же понося его за вероломство, почему-то ждет, что тот его не обберет.
Но у такого дурака не могут не отнять. И новый дефолт за нашим разгуляем будет обязательно, так как не может не быть при таком системном кризисе, когда и без копейки плохо, и с ней – тоже никуда.
Будь мы при нашем чудо-вымени не такими, только чмокающими с криминальной отрыжкой дураками – давно бы с таким прикупом, как говорится, жили в Сочи! Да кто-то там уже и так не пойманным не вором прожигает наш последний, очевидно, золотой – но разве в этом цель страны? Разве нельзя при всех наших еще мозгах, если взглянуть не сквозь околдовавший нас фантом и близорукость Грефа, распорядиться лучше нашим кладом? Взять тот же автопром – это сегодня, как показывает опыт и Кореи, и Китая, самый простой, при уже азбучно доступной технологии, Клондайк! Вложи туда пять миллиардов долларов – через год выручишь десять!
Но эту уже мирово освоенную простоту железно торпедирует наш вертикально интегрированный кризис. Почему при всех попытках господдержки «Автоваза» мы не смогли создать свой конкурентный автомобиль? Простой экономический расклад: любое производство тратит часть дохода на свои расходы, другую – на необходимое развитие. Но наш единственный автошанс «Автоваз» обложен со дня запуска реформ таким бандитским рэкетом, который и отсасывает все, что должно следовать на техпрогресс.
Бороться с этим гробящим любой шанс злом – долг государства, но оно, с самым ушлым чекистом во главе, самым непостижимым образом стреножило самих борцов с ним. И откровенно под чужую дудку, как мне поведали судьи Верховного Суда, провело судебную реформу Козака, избавляющую бандитизм от наказания. В итоге честный Греф ручается: все разворуют, – но его братец-Козак и сделал все своей реформой, чтобы победило воровство!
В итоге таких выстроенных в один системный ряд шагов – и оформление нас в сырьевой придаток, воспаленный радостью нетрудового барыша. И хоть внешняя пропасть меж рублевским шейхом и бомжом у нас уже закрайняя – обоих намертво роднит все та же психология бомжа. Бомж продает квартиру, чтобы пару месяцев, дальше которых он не видит, дуть вино – но точно так же мыслит и дорвавшийся до нефтяной груди страны магнат: всю высосать – и после хоть потоп! При этом все, кто могут, уже прячут личные чулки в чужих, более светлых и газонистых садах, где их не смоет неизбежным в таком случае потопом. И потому бегущий от нас частный капитал не приманить назад никак: наши супербомжи уже определили свое ПМЖ по месту их закладок – после того, как высосут и выплюнут ту нефтегрудь. Но всей стране куда будет бежать тогда?
Она сейчас, похоже, вообще не думает об этом, сведя свои придаточные мысли до судорожной злобы только этого – и больше никакого дня. Но прочий мир, глядящий на нас именно как на гуляющего на нетрудовые дурака, заботится о будущем, включая наше, самым плотным образом. Он весь – в борьбе, в агрессии, постыдно зачехленной нами; в бессмертной фразе Льюиса Керолла, что чтобы только устоять на месте, надо идти вперед, а чтобы продвигаться – вообще бежать. И в этом плане Буш уже нам заготовил самую большую кознь, пустив свои, если не наши даже, миллиарды на прорыв в альтернативной энергетике. И такая их капитализация, не снившаяся нашим мозголомам, будет пострашней любых схем по отъему наших фантиков.
Пока мы все сосали – кто указанную сиську, кто нечто вовсе неуказанное, превращаясь в умственно отсталого подсоска, антиподы оседлали главного конька, который сейчас правит миром: интеллект-продукт. На нем взошел и главный их миллиардер Билл Гейтс, чьи собранные с мира по интернет-нитке барыши пошли в рост всей стране – не в пример обратному вампирству наших олигархов. И они, не сомневаюсь, выдадут на-гора в итоге их гораздо более глубинного, чем наши скважины, бурения эти альтернативные источники энергии.
И тогда нам, уже в огромной степени утратившим свое самоснабжение, придет труба – и даже, может, раньше, чем иссякнет нефтяная. Не на что станет покупать не только сочинский разгул, но и бедняцкий корм, куриные огрызки Буша, когда подрубят нашу нефть – как электричество убило прибыльное встарь свечное дело.
И это, говорю, может случиться куда раньше, чем мы при безголовом прожигании своей свечи способны думать. Те же упущенные нами навсегда компьютеры за считанные годы сделали такой рывок, который обошел самые смелые вчерашние прогнозы. И сказочный сегодня, как вчера мобильник и интернет, способ добычи тепла и света не из нефти станет вседоступной былью, не успеем оглянуться.
Я больше чем уверен, что и нашим грефам это уже тоже ясно. И в силу самосохранения, более чуткого у них, чем у охваченного судорожным злом народа, они должны тут что-то предпринять – чтобы сберечь и для своих детей свой феодальный комплекс по Рублевке. Но то, что они для этого предпринимают, сводит меня окончательно с ума.
Достигший уже абсолютно феодального господства клан, уже чуть не дышащий автономным воздухом, нашел такой контрход, перед которым меркнет все заморское коварство антиподов. А именно: велел нашей придаточной Госдуме принять закон об иммигрантах, дающий им неограниченное право въезда к нам.
Экс-силовик, теперь госдумец генерал Васильев и ему подобный генерал Чекалин в том же Соловьевском шоу дуэтом спели соловьиный гимн пришельцам, прорывающимся по нахалке к нам. Как дескать плохо им у нас, как их то изгоняют, то гребут в острог за нарушение закона – и дальше такой сволочной закон терпеть нельзя! Поскольку они позарез нужны и нам: никто не хочет за гроши быть у нас дворником, строителем, водителем, рабочим – а они хотят. И потому надо снять все квоты на их въезд и ввести уведомительный порядок регистрации – дабы любой желающий свободно мог войти в наш дом, не выжидая унизительного разрешения хозяев.
На эти басни, составляющие, очевидно, кормовую базу этих соловьев, даже неловко как-то возражать – настолько из них бьет это вошедшее в придаточную кровь вранье.
Ну раз этой нахаловке у нас так плохо – что ж так рвется к нам? Ну и не рвитесь – а на своих офеодаленных еще несносней нашего местах устраивайте жизнь, гоните этих саакашвилей, ющенок, которые вас гонят побираться к ненавистному соседу! Зачем нам массовым трудоустройством чужаков питать враждебные режимы, давая им ту кормовую базу, что дает им разливаться соловьями против нас? Пусть их самый подвижный контингент справедливо выступает против них – а не против справедливо недовольных его засильем наших граждан!
Другое дело – те беспомощные, выкинутые с их родин таджики и киргизы, что нам подметают с очевидной пользой улицы. И пусть их подметают – памятуя, как в своем национальном ослеплении выкидывали сами русских, резали и насиловали их детей. Но с ними как раз нет проблем – и под завесой нового закона кроется совсем другое.
Те более подвижные уже у нас забрали чуть не весь реальный бизнес по обслуге наших нефтесосов: торговлю, стройматериалы. Их спаянная, как в тылу врага, диаспорская солидарность не восполняет нам рабсилу, а убивает, при таких подкупных соловьях, все наше – и не только занижающим зарплатный курс штрейкбрехерством. Попробуй сейчас мимо сдобренной слезой двух генералов иномафии продать что-то на нашем сельхозрынке – тебя убьют. Попробуй, не отдав на ту же лапу, подрядиться по строительству – живьем сожгут, как 11 смолян-строителей в Павшинской пойме. И это новое мамаево нашествие не только не пытаются отбить – а наоборот из кожи вон натягивают на нас наши ж генералы.
Но и это очевидное предательство – только завеса для более дальней цели иммигрантского закона: пригнать к нам подавляющее число маргиналов без гражданства, имеющих право здесь трудиться, но не имеющих права ни голосовать, ни бастовать. И этим обезвредить всякий будущий протест: чтобы когда тот неизбежный дефолт грянет, на наших производствах были эти маргиналы, которые уже не учинят ответный бунт.
Ибо вся бунтовская солидарность возможна только в трудовой среде – а соседи по подъезду, тем более прослоенные новыми приезжими, ее уже не породят. И когда еще способных хоть на стучанье касками граждан разбавят маргиналы без гражданства, тот клан, как фараоны древнего Египта, вконец забьет свою власть над страной.
Так как ему не все ль равно, рабы какой национальности будут обслуживать его автономное, после потопа, плаванье? Конечно, лучше, чтобы это были и формально не имеющие никаких прав человека маргиналы. Затем под них сейчас и стелется ковровая дорожка в виде осудительного телебума по преступлениям против инородцев – неисчислимо меньшим, чем их преступления против титульной нации. При этом получить российское гражданство нашим зарубежным соотечественникам, в силу обратного законного зажима, все трудней.
И этот план замены нашего народа на подметный оставляет лишь одну, при нашей несопротивляемости ничему, надежду. Что наши мозголомы, исходно не способные довести что-либо до конца, как-то завалят и его.
Ну а что если вдруг в порядке сумасшедшего реванша за все прочие завалы не завалят?
